— Надо же, как интересно, — услышала я очень приятный мужской голос, от которого сердце замерло. — Огненные скакуны, лошади хаоса, вселяющие страх во всё живое, лезут целоваться к юной богине. Позор.
Я отошла немного в сторону, чтобы найти источник этого соблазнительного голоса, и замерла. Нет, челюсть не отскочила. Она просто испарилась, чтобы не звякнуть об пол и не опозориться. На золотой колеснице стоял высокий, смуглый, мускулистый мужчина с яркими сапфировыми глазами. Его черные брови презрительно нахмурились, а длинные густые темные волосы были собраны в низкий хвост. Мои огоньки подлетели к нему, освещая светлую тогу, подчеркивающую статую фигуру.
Сомнений не было — передо мной стоял Гадес.
— Рад приветствовать тебя в Аиде, воплощение Весны, — мрачно проговорил он, глядя на меня оценивающим взглядом. — Значит, слухи не лгут. Должен сказать, что я сражен твоей красотой, Персефона. И не только я. Глядя на тебя, даже мои кони забыли о том, что они боевые скакуны.
Я почему-то смутилась. Мне никогда не говорили комплиментов, и я банально растерялась, не зная, что ему ответить. Молчание тревожно затягивалось, а я возьми да ляпни:
— Ну и что, что забыли, — с беспечным выражением лица ответила я, пожав плечами и пытаясь скрыть чувство неловкости. — Хорошая вещь склероз: ничего не болит, каждый день новости.
И тут же прикусила язык… Главное, не сказать лишнего. Ну почему я не могу контролировать свою речь, когда волнуюсь?!
Гадес молчал, но что-то в его взгляде изменилось. Мне стало как-то тревожно и неуютно. А вдруг богини так не разговаривают? И тут я услышала самые красивый смех, от которого самой захотелось улыбнуться. Перестав смеяться, Гадес протянул мне руку, приглашая в свою колесницу. Я снова замешкалась, а он проговорил:
— Персефона, я был удивлен решением Зевса, — он замолчал, что-то обдумывая и подбирая слова. — Но помни, что в первую очередь ты богиня мёртвых, а уже во вторую — моя супруга. Я неволить не стану. Хотя бы уважение…
— А можно весь список? — очень заинтересовалась я, предвкушая ответ.
— Ты — богиня, и не сможешь мне этого дать. Это есть только у смертных, — усмехнулся Гадес, все еще протягивая мне большую руку.
— А почему же тогда вы … извините, ты … ты не женился на смертной? — спросила я, с замиранием сердца глядя на его раскрытую ладонь.
— Я Бог. Тебя такой ответ устроит, наивное дитя природы? — послышалось как раз тогда, когда я отважилась положить свою потную ладошку поверх его неожиданно теплой и живой руки. В тот момент, когда наши руки соприкоснулись, мне почему-то захотелось провалиться под землю. Хотя, я уже и так под землей, подземлее некуда!
