— Это лишнее, — заметил пират хрипловато и грубо. Он был на меня обижен.
— Мммм! — выдала я, стараясь не проронить ни слова. Пришлось прикусить язык. Я шелохнулась непроизвольно. И чуть не заорала от боли. В этот момент пират бросился ко мне и попытался поднять. Стиснув зубы я мычала. И готовилась к любви.
— Понятно, — заметил он. А его хриплый голос слегка потеплел. Значит, все понял! Кракен действительно — гений! Еще бы! Меня так никогда не обнимали! Если бы не боль, то я бы обрадовалась. А так даже радоваться было больно!
Меня положили на кровать. Ну все! Началось! — промелькнуло у меня в голове сквозь слезы боли. Я не могла сама пошевелиться. Все тело, словно окаменело. И стоило сделать хоть малейшее движение в сторону боль застилала глаза.
Я попыталась изобразить самое страстно выражение лица. Но из глаз брызнули слезы.
Меня перевернули на живот, уткнув лицом в подушку. Я морально готовилась к тому, к чему готовили меня морально перед свадьбой. Тихо сопя и всхлипывая, я пыталась посмотреть, что происходит за спиной. По правилам, которые мне рассказывала няня, жених раздевается. В этот момент нужно не смотреть на него. И вообще, приличные женихи раздеваются в темноте. Наощупь.
Знали бы мои придворные, где сейчас их принцесса, наверняка бы не поверили!
С меня снимали покрывало. Пока что все шло правильно. Я чувствовала тепло его ладоней. И тишину.
«Ну все! Сейчас начнется!» — приготовилась я, на всякий случай закрыв глаза.
— Если будет больно, скажешь, — послышался уставший голос пирата. Неужели мой принц так вырос… Где же его голубой камзол? Где же книжка в руках? Где корона со сверкающим камушком? Где губная гармошка? Где старый слуга, который бегал за ним: «Извинитесь перед принцессой! Вы понимаете, что она еще ребенок!»?
Из прошлого остался только медальон на шее. Мой подарок.
Я стиснула зубы, чувствуя, как мне по спине прошлась рука. Слезы брызнули из глаз в подушку. Но я держалась. Служанки иногда шептались про любовь. И мне иногда удавалось услышать их разговоры в саду. «Прелюдия!» — хихикали они.
Значит, вот она какая прелюдия? Мне по хребту от шеи до талии с легким нажимом двигалась рука. Нажим легкий, а вот боль адская.
— Тише-тише… — меня погладили по голове. — Сейчас войдет…
«Выйдет — войдет!» — вспомнила служанок, которые собирали розы для дворца. И обсуждали какого-то слугу.
Все пока идет правильно! Но почему же так больно? Искандер водил рукой где-то в районе моей поясницы.
