— Поднять пар-р-руса! — заорал мне Кракен на ухо. Какие паруса? О чем он? — Вот эти пар-р-руса! Чтобы ноги было видно! О! Нор-р-рмально! Главное, что не дер-р-ревянная!
Я вопросительно посмотрела на попугая.
— Тогда бы кр-р-расивую р-р-резьбу пр-р-ришлось бы делать, — отмахнулся учитель. — Пр-р-равая нога на кр-р-ровать! Левая нога лево р-р-руля! Пр-р-равая р-р-рука вдоль по бор-р-рту! Пр-р-равая нога пр-р-раво р-р-руля!
Я чувствовала, что мне категорически неудобно.
— Не пер-р-реживай! Я видел эту позу в одном бор-р-рделе! — обнадежил Кракен. — Пр-р-равда, пр-р-роститутка сдохла, но смотр-р-релось кр-р-расиво! Эр-р-ротично!
Меня то сворачивали в узелок, то одна нога была закинута на спинку, вторая кончиками пальцев касалась пола. Руки вообще были в каком-то немыслимом положении.
— Кр-р-ракен тебе в ср-р-ракен! — выругался попугай. — Не получается!
Я чувствовала, как дрожат напряженные мышцы. Разврат — это вам не просто полежать. Тут нужна подготовка!
— Пр-р-робуем еще! — требовал попугай, делая круг надо мной. — Пр-р-равая нога лево р-р-руля! Левая нога на абор-р-рдаж подушки! Уже похоже! Голова за бор-р-рт! Р-р-рука на кор-р-рм акулам!
Я корячилась и чувствовала, что уже вспотела.
— Кор-р-роче! Сойдет! Очень эр-р-ротично! Лежи так, а я позову Искандер-р-ра! — заметил Кракен через час моих мучений.
Я не думала, что эротика — это так больно!
— Лицо стр-р-растное, а не стр-р-рашное! — послышался голос попугая. — А то у тебя вид, словно абор-р-рдажный кр-р-рюк попал тебе в зад!
Я попыталась выдавить улыбку. Все тело затекло, но я держала позу.
— Не как акула! Стр-р-растно и р-р-развр-р-ратно! — командовал Кракен, передумав куда-то улетать. Он сидел у меня над душой и следил за моим лицом.
— Все! Замр-р-ри! — гаркнул попугай и улетел сквозь стену.
Я лежала, чувствуя, как затекает спина. Было ужасно неудобно. Но я терпела. Шея затекла, нога тоже. Руку я вообще не чувствовала. Она была словно ватная. Время шло, а попугая все не было. Дверь была закрыта. И не открывалась.
Мне было больно. Но я терпела. И мысленно умоляла их прийти поскорее. У меня уже сил не было соблазнять.
Дверь открылась, когда я была уже в отчаянии. Правильно говорили. Любовь — это боль!
На пороге стоял Искандер. Он смотрел на меня. И медленно поднимал брови.
Кракен лишь на секунду показался из стены.
— Ну что! Я вас оставлю! — гаркнул он и просочился обратно.
— Откуда у тебя ноги? — спросил Искандер. Я молчала. И постанывала. Стоило пошевелиться — боль была просто невыносимая. Я глазами показывала на то, что придется любить меня в такой позе. И желательно, не прикасаясь ко мне. Потому что я помру от боли.
