— Это неправда, — прошептала я, понимая, что не хочу в это верить. — Я все еще представитель Ивернеса!
— Слышишь, плавучее государство, — на губах пирата появилась улыбка. — Не тешь себя ложной надеждой. Принцессы — это разменная монета.
Монетка подпрыгнула на большом пальце и упала ему на ладонь. Гербом вверх.
— Смирись с тем, что ты больше не принцесса, — голос пирата был хриплым и тихим. — Такое бывает…
— Хорошо, — горько вздохнула я. — Я попробую.
А потом подняла глаза.
— Тогда можно я поиграю на губной гармошке. Она меня успокаивает, — спросила я.
— За бор-р-рт! — заорал Кракен. — Ср-р-разу за бор-р-рт! Вместе с гар-р-рмошками! И не успокоиться, пока акулы не начнут мелодично пер-р-рдеть!
— Ты больше не принцесса Ивернеса! — слышала я голос, собирая юбку складками на своих коленях. — Это значит, что ни твой отец, ни старый казначей не станут подставлять трубочки губ для поцелуя. Ты же помнишь наши условия? Я снова тебя спас. Поэтому ты кое — что должна.
Я подняла глаза, вздохнула и посмотрела на красивое лицо пирата.
— Только при условии, что никто не видит! — сдалась я. — И вы никому не расскажете!
— Искандер-р-р! Давай быстр-р-рее и беги р-р-рассказывать всем! Каждому по тр-р-ри р-р-раза! Чтобы запомнили! — ржал Кракен.
Я посмотрела на него с осуждением.
— Хор-р-рошо, я отвер-р-рнусь! — произнес попугай, демонстративно садясь к нам спиной.
Немного помедлив, я посмотрела на пирата.
— Я могу отблагодарить вас, как угодно? — спросила я, понимая, что может мне и хочется его поцеловать, но не при таких условиях. Ой! Неужели мне бы хотелось его поцеловать?
— Как посчитаешь нужным! — произнес Искандер, ловя мой взгляд.
— Лучше р-р-раздетой! Это самая большая благодар-р-рность! — вставил попугай.
— Если так, то закройте глаза, — произнесла я, поглядывая по старой привычке на двери. — Протяните руку!
— Главное, чтобы не ноги! Я не смотр-р-рю! — послышался голос Кракена. — Я пр-р-редставляю!
— Хорошо, — произнес пират. Я смотрела на его ладонь, а потом сгребла золото с кровати. И высыпала ему в руку.
— Спасибо большое, — улыбнулась я, глядя на горсть золотых монет.
— Если дело так пойдет и дальше, — прокашлялся Искандер. — То тебе придется грабить и убивать.
Я встала, стряхнула с себя монетки и направилась к двери.
— Кто говор-р-рил, что пр-р-ринцессы мало отличаются от пор-р-ртовых девок? — ржал Кракен. — Помни, Искандер-р-р! Когда баба вешается на шею сама — это пр-р-росто попытка сесть на голову!
