— Ну-с, не заставил вас долго ждать, в одной руке улыбающийся улыбкой хитрована Филиппыч держал узкую изящную емкость, объемом явно превышавшим заявленные пол-литра, в другой с ловкостью фокусника сжимал три вместительные рюмки.
— Да, совсем забыл! — воскликнул он и хлопнул себя по лбу, после того как бутыль и сопутствующие предметы водрузились на служивший, видимо, для трапезы во время работы стол. — Закусь! Самое главное в этом деле! Ну-ка скатерть самобранка!
Профессор извлек прибор по внешнему виду напоминавший пульт дистанционного управления, произвел нехитрые манипуляции, и через минуту… прямо по направлению к столу катилась тележка-столик с яствами, точнее, с закусками, что подаются к излюбленному русскому напитку, как-то: грибочки, селедочка, огурцы малосольные и небезызвестный салат оливье.
Вдруг, не доехав каких-то полутора метров, самобранка сбилась с курса, уткнулась в угол громадного стеллажа, чуть накренилась и, дребезжа, застыла в недоумении…
— Эх! е… Филиппыч невольно матюгнулся… ну и дал волю эмоциям, разразившись трехэтажным интеллигентным матерком. Звучавшим, впрочем, в его устах как латынь или, скорее, как древнее языческое заклятье, чем собственно и являлась по первородной сути своей матерная брань.
Тележка, словно повинуясь неведомой силе, прибыла по месту назначения…
Профессор нетерпеливо разлил напиток, разложил по тарелкам закуски…
— Ну, за науку! — выдохнул он — наши рюмки сомкнулись в хмельном поцелуе — Филиппыч залихватски опрокинул содержимое внутрь, мы последовали его примеру. Прозрачная водка была настояна на травах — будто свежий вольный ветер донес пьянящие ароматы цветущих вешних лесов и степей.
— Хороша… то ли констатировал, то ли спросил ученый. Сам настаивал по старинному рецепту. Вам так и быть, может, и открою. А основной компонент, как вы, наверное, догадались, «Энская водка» — лучше для настойки и не придумаешь. Чиста как слеза, знатная водочка!
Вернемся, однако, к нашим древлянам…
— Сведения о них скупы, — начал профессор. — Однако можно предполагать: побежденные древляне все-таки взяли реванш — мирным путем, но добились своего.
Я поймал недоуменный взгляд Яковцева и обуреваемый любопытством позволил себе перебить профессора:
— Но, позвольте, ведь из летописей известно: древляне потерпели поражение, Искоростень был сожжен, а Деревская земля навсегда утратила независимость…
— Вы слушайте и пока не перебивайте! А начну я издалека, — Филипп Филлипыч чуть насупил брови, вновь разливая по чаркам свой чудодейственный эликсир.
