, Данька спустилась вниз и села в приготовленную повозку. Неждан, все так же не глядя на нее, тронул коня. Трясясь на ухабах, Данька пыталась понять, куда ее везут. Неужто на торг? Повозка въехала в незнакомое село; остановилась у ворот.
— Заходи, — распорядился Неждан.
Данька вошла.
— Здравствуй, Дана.
Князь Ростислав спустился с крыльца ей навстречу. Он улыбался, и как будто даже… смущенно?
— Прости, я не мог оставить тебя совсем без наказания, чтобы не подавать челяди худого примера. Но, Дана… выслушай меня. Я благодарен тебе, потому что ты заставила меня задуматься об очень важном. О том, как легко потерять человека. То есть, если кто-то относится к тебе хорошо, какой малости бывает довольно, чтобы… чтобы это превратилось в ненависть. Я перед тобой виноват и прошу: прости меня, если сможешь. И еще… вот, это тебе.
На широкой грубой ладони лежали два тонких золотых кольца.
— Княже… — Не вздохнуть. Не поверить. — Я… я вольная?
Только сейчас она поняла, что князь назвал ее Дана, как свободную женщину[68].
— Я… могу… идти, куда захочу?
— Можешь, конечно, — Ростислав светло улыбнулся. — Но, надеюсь, прежде, чем уходить, осмотришь свои владения?
— Свои… что?
— Это все твое. Дом, земля, челядь и все хозяйство.
От изумления она не смогла вымолвить ни слова. А Ростислав быстро прошел мимо нее со двора. Она сообразила, что даже не сказала спасибо.
И вот Данька, то есть теперь уже Дана, отправилась осматривать хозяйство. Великий Сварог, чего здесь только не было! Вся полнота простого сельского счастья. Дана пересыпала в ладонях тяжелое золотое зерно. Щупала пузатые тугие кочаны. С трудом дотягиваясь, подносила к лицу связки пряных трав, подвешенных на сушку. Наполняла деревянные резные солонки ровной и мелкой белой солью. Пробовала тягучий, душистый, темно-золотой мед.
Во дворе суетились пестрые куры, крошечные пушистые цыплятки бесстрашно лезли под ноги, а между ними вышагивал важный кочет. Розовые поросятки, чистенькие, пузатенькие, весело повизгивали в хлеву около своей мамаши. Сбились в кудрявую белую кучу овечки. Рыжая и черная корова глядели своими огромными печальными глазами, ожидая хозяйку с подойником. Двое добрых коней нежными губами брали с протянутой руки ломти круто посоленного ржаного хлеба, пофыркивая, когда Дана гладила их шелковистые гривы. Здоровенный Полкан и маленькая Жучка радостно мели хвостами, прыгали вокруг и тыкались влажными кожаными носами. Дымчатая кошка выгнула спину, всем своим видом давая понять: хозяйка здесь я, но так и быть, разрешаю меня погладить.
