Еще он был хорошо сложен, увертлив, для своего возраста достаточно силен и — как заметил вездесущий Некрас — вполне пригож собой, что было немаловажно. Ведь дружина — это не только наиболее боеспособная часть войска, но и парадная княжеская свита. Словом, отрок Вадим обещал со временем сделаться отличным воином, а то и воеводой.
* * *
Вот так и текло время. А в один прекрасный день… день действительно был прекрасный, что часто бывает на исходе зимы. Солнечный луч дробился в мелком переплете окошка. Ростислав валялся на постели, прямо поверх беличьего одеяла, думал о какой-то приятной ерунде, и не сразу заметил, что в горнице есть кто-то еще. Женщина, возникшая словно из ниоткуда, была не просто стара — она был древней, как сама земля, настолько древней, что прожитые годы как бы слились, делая возраст неразличимым: восемьдесят лет, сто, может, и триста. Спадавшие на плечи косы были седыми до желтизны, коричневое худое лицо и руки изборождены бездонными морщинами, а вот глаза — прозрачные и ясные. Старуха была закутана в накидку, из такой же ткани, как и понева, ткани грубой, с крупными и неровными, как бы наспех прилепленными друг к другу коричневыми и малиновыми клетками — беровских цветов, хотя Ростислав не знал в своем роду такой женщины. Как ни давно он откололся от рода, о такой женщине он не знать не мог. Вся одежда загадочной старухи была беспорядочно расшита клочками меха — волка и лисицы, белки и медведя, оленя и рыси, черного крота и даже благородного соболя — вперемешку с медными пряжками, серебряными лунницами и оберегами-уточками. Высохшую шею охватывало тяжелое монисто, и такие же гроздья золотых монет звенели на висках вместо колец.
Ведунья молча смотрела на князя, а того словно охватила оторопь; ни слова выговорить, ни пошевелиться не мог он, ни отвести глаз от этого пронизывающего взгляда. Наконец она заговорила — и голос неожиданно оказался теплый, почти молодой, и насмешливый:
— Ну, здравствуй… князь. Эк ведь тебя угораздило.
— Да я здоров уже, бабушка, — попытался он было отвертеться, но ведунья оборвала его:
— Знаю. Телом здоров, а нет, так скоро будешь, да и в другом дело. Неплодная яблоня недолго в саду простоит.
— И ты про то же! — с раздражением воскликнул Ростислав. — Не сочти за дерзость, почтенная, но в своем дому дело это как-нибудь сам решу.
— Реши, князь Белозерский. И быстрее реши, — старуха помедлила. — Смерть над тобой витает, княже. Скоро предстоит тебе битва, и если до того не найдешь наследника — из этой битвы ты не выйдешь. И, главное, решай сам. Ты, возможно, и не ведаешь, но все, кто вокруг тебя, каждый, кто тебе дорог, желает навязать тебе собственный выбор. Кто из любви к тебе, кто из любви к самому себе, но, слышишь — каждый! — из твоих близких ведет тайную игру.
