— Я не помню.
— Вот и я о том же!
— У меня нет богатой тетки.
— Которую звать Венера…
— Уси?
— Именно это я и сказала. Тетки по имени Венера.
— Съешьте кто-нибудь этот трюфель или я его выброшу.
— Триста восемьдесят долларов?!
— Я его съем. Это мой трюфель. Дайте мне телефонный справочник!
Секс с Индейцем был для Лили самым трудозатратным делом на свете. Она рано встала, отправила Уси с Фанни к врачу, помылась, высушила волосы на солнце, натерла кожу оливковым маслом с лимоном, двадцать минут сидела голая у окна… Напротив Б. делал ей какие-то знаки, но она не обращала на него внимания. Промокнула тело, напудрила под мышками. Уси и Фанни вернулись. У Фанни не было ни улучшения, ни новых образований. Полчаса болтали. Фанни надо было уехать. Это было единственное правильное решение. Лили начала удалять волосы с тела.
В то же самое время, в том же городе проснулся молодой мужчина. Простыни на его кровати были смяты и собраны в клубок. Подушка была мокрой. Мужчина сел и потер затекшую руку. Почесал грудь и решил, что надо бы побриться.
Кровь, черные собаки, машины, сбивающие черных собак, и опять кровь.
— Машина сбила черную собаку. Она вся была в крови… лежала на асфальте, оскалившись…
— Это значит, что умрут твои враги, — послышался голос его сестры из кухни.
— Это был настоящий кошмар.
— Раз ты видел кровь, значит, все это — правда.
— Настоящий кошмар.
— Не спорь. Завтракать будешь?
Добренький Бобо не завтракал по утрам. Он пил кофе. Он не был добрым, еще меньше он походил на Бобо, но она называла его так с самого детства… Странная вещь — детство. Вроде бы все его забывают… Дети поддаются влиянию. Верят, привязываются… Испытывают чувство вины.
— Ты побреешь мне спину?
— Ты уходишь?
Черная окровавленная собака не выходила у него из головы. Машина размозжила ей голову. Кровь присохла к шерсти на шее.
По дороге на кухню ему показалось, что он наступил в засохшую лужу, что к его руке прилипла свалявшаяся шерсть, что отпечаток грязной лапы доверчиво покоится на его плече…
— Я не хочу хлеба, дорогая моя.
— А как мне тебя прокормить, скажи?! Посмотри, ты здоровый мужчина…
— Я не голодный. Мне надо выйти.
— А я буду одна сидеть в этом проклятом доме?! Почему?
— Что «почему»?
— Почему я должна оставаться одна? Я не хочу!
— Тебя никто не привязывал. Иди. Встреться с подругами.
— У меня нет подруг. Я никуда не хожу. Я даже копейки не трачу на развлечения. Даже чулки покупаю…
— В секонд-хэнде. Я все это знаю, но меня это больше не интересует. Ты получила то, что хотела. Теперь оставь меня в покое.
