— Фанни.
— Что тебе надо, Мерзавец?
— Фанни, ты должна меня понять.
— Давай, трепли языком! Знаешь, кроме того, что ты мерзкая задница, мерзавец и противный кобель, ты еще и вонючая деревенщина.
— Ты совершенно права. Но я могу кое-что для тебя сделать. Выслушай меня!
Лили спала спокойно. Она держала Зафира за руку. Свою ногу засунула под его ноги. Короче говоря, сделала все, чтобы он не смог заснуть. Лили посапывала. Зафир лежал, уставившись в потолок, и ждал рассвета.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Хорошо.
— Ты это серьезно говоришь?
— Да.
— Не хочу быть один.
— Хорошо.
— Я могу заботиться о тебе, Лили.
— Хорошо.
— Ты спишь?
— Нет. Говори. Ты так приятно мурлычешь.
— А ты храпишь.
— Привыкай…
И тогда в рассветной тишине, в ритме своих дыханий они оба услышали какой-то особенный шум.
— Это из кухни.
— Тихо!
— Посмотрю, что это.
— Не двигайся! Может, это воры. Пусть берут, что хотят.
— Я встану.
— Не смей! Они могут убить тебя!
— Не будь смешной…
Ручка двери зашевелилась. Пошла вниз. Легкий щелчок. Открылась. Два огромных глаза, в которых плещется ужас. Тело скользнуло и прилепилось к двери. В одной руке — огромный кухонный нож. Рука устала. При мысли, что надо будет поднять ее и обрушить на голову… Где голова этой женщины?! Руку свело, плохо то, что и обе ноги тоже свело. Тело вообще не подчиняется. И какие-то обрывки мыслей, воспоминания, непонятное ощущение в голове…
Это Матвей. Он стоит у двери. Лили лежит в постели. Зафир стоит голый. И почему-то все смотрят на его пенис. А тот весь сжался от страха или от холода! И никто не проронил ни слова. Нож падает на пол, потому что рука разжала пальцы и они застыли — растопыренные.
Матвей заплакал. Лили вылезла из кровати. Подошла к плачущему, наклонилась, подняла нож с пола. Подержала его. Она не знала, что с ним делать. Тяжелый. Она подала его Матвею. Он не взял. Лили положила его на пол у застывших ног.
Зафир принес футболку. Лили надела ее и только тогда поняла, что у нее нет голоса. Из ее горла выходил только воздух. Вроде бы она все делала, как всегда, а слов не было. Язык движется, челюсти — тоже, а звука нет. Что же это?
В комнате светила ночная лампа. Светила слабо, но достаточно, чтобы были видны три чужих лица.
— Я убил его.
Матвей столько раз повторял это предложение, что когда произнес его вслух, никто ничего не услышал.
— Я вызову полицию, — сказал Зафир, натягивая брюки.
— Подожди! Я знакома с ним. Это один мой сосед. — Лили тянула футболку вниз, потому что она была короткой.
