И тогда все стало бы иным.
Боунс дал мне пять дней на то, чтобы прийти в себя. Он не заходил в спальню и не требовал от меня секса. Он больше на совал свой хер мне в рот. Он оставил меня в покое.
В первый раз…
Я понимала, что должна выказать благодарность за такое великодушие. Я должна была использовать эту возможность, чтобы показать ему, что меня не надо бить. Что меня лучше и приятнее любить. Но что могло его убедить? Что ему нужно?
Как-то вечером я спустилась к обеду, надев самое шикарное платье, которое смогла найти в своем шкафу. Я заметила, что все мои вещи выстираны и аккуратно разложены. Каждый день корзина с грязным бельем опустошалась, а утром все оказывалось выстирано и выглажено.
Темно-бордовое платье отлично подходило к цвету моей кожи и волос. Я постаралась накраситься как можно эффектнее, как некогда это делала Франсина.
И мне казалось, что этого будет достаточно.
Боунс сидел за столом с телефонной трубкой в руке. Он тыкал пальцем в экран – вероятно, просматривал почтовое сообщение.
Я села рядом, постаравшись, чтобы мои колени касались его.
Наконец он отвлекся от телефона, посмотрел на меня и неподдельно удивился:
– Кажется, тебе стало получше.
– Да, всего-то несколько спокойных дней.
Передо мной поставили тарелку, и я принялась за еду с поистине королевской грацией.
– Ребята сказали, что они неплохо повеселились с тобой, – сказал Боунс, не отрывая от меня взгляда.
– Думаю, что да. Только вот мне как-то не очень.
– Да уж конечно! – хмыкнул Боунс.
Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно убедительнее:
– А все потому, что все это было не с тобой.
– Что, правда? – удивился Боунс. – Да ты же всегда дралась со мной, как дикая кошка.
– Да… – Я изо всех сил пыталась выглядеть правдоподобно. – Просто они не умеют делать все правильно. А вот у тебя получается бесподобно. Твои друзья не знают, что делать со своими х**ми, – продолжала я, не отрываясь от еды.
Он молча слушал. Ему явно нравилось.
– Да, мне не нравится, когда ты бьешь меня… Но иногда… – Я замолчала и поднесла к губам бокал. – Впрочем, не будем об этом.
Я сделала глоток, выдерживая паузу.
– Нет, – прошептал Боунс. – Что иногда?
– Иногда… это заводит меня.
Я должна была говорить это, чтобы выжить. Чтобы сохранить себя. Дожить до тех дней, когда меня перестанут лупцевать плеткой.
Его взгляд загорелся похотью.
Я отрезала кусок мяса и спокойно положила в рот.
– Нет, это не мужчины. Я ожидала от них большего.
Его рука под столом легла мне на бедро.
