– Стоило тратить такую кучу денег, чтобы одалживать меня своим приятелям? Хорошее вложение, нечего сказать!
– Рабы у меня обычно надолго не задерживаются, – небрежно произнес Боунс, словно рассказывая о своих планах на выходные. – Обычно умирают от травм или от истощения.
С быстротой молнии я схватила со стола нож. Плевать, пусть меня пристрелят, но лучше умереть от пули, чем от выпадения матки.
Боунс как будто заранее догадался о моем намерении. Он моментально вывернул мне запястье:
– Ай-ай-ай, как нехорошо! А я-то думал, что ты умнее.
Говоря, Боунс продолжал сжимать мою руку, и это не предвещало ничего хорошего. Это было хуже, чем просто физическая боль.
Боунс резко крутанул мне запястье, отчего глаза у меня едва не выскочили из орбит. Стараясь не закричать, я почти легла на поверхность стола, а он, не ослабляя своей железной хватки, сказал:
– Сначала ты будешь сосать у них до тех пор, пока губы не растрескаются. Потом тебя вы**ут спереди и сзади. После этого тебя отхерачат почти что до смерти. Так что выпей и закуси, пока у тебя имеется такая возможность.
Огласив грядущие перспективы, он отпустил мою руку и толкнул так, что я буквально влетела в свое кресло.
Гости продолжали сидеть и есть, словно ничего не произошло. Жестокость, побои, брань оставили их совершенно равнодушными. Они двигали челюстями с еще большим аппетитом.
Рука болела – фиг пошевелишь.
– Жри! Быстро! – ткнул Боунс пальцем в мою тарелку.
Я подчинилась. Вилку пришлось держать в левой руке; впрочем, у меня улетучились даже остатки аппетита. Я едва сдерживала слезы: суровая истина заключалась в том, что меня прямо сейчас изнасилуют сразу четверо.
Я сидел в комнате напротив камина и глядел на танцующие языки пламени. Дрова потрескивали, иногда вспыхивали искры. Окрестности тонули в тумане. Зима никак не хотела отступать, а солнечных дней почти не выдавалось.
Я налил себе еще бренди из стоявшего рядом на столике графина. С каждым глотком я погружался во все более и более глубокое оцепенение. Бренди был великолепен – прекрасно выдержан и приятен на вкус. Лучшего, пожалуй, я не пил. Бутылка такого стоила, мягко скажем, недешево, но ничего другого душа не принимала.
Бренди. Мой единственный и незаменимый друг…
Я перевел взгляд на стену, вернее, на развешанные картины. Все были сплошь оригиналы, написанные по моему личному заказу. Величественные пейзажи, холмы, уходящие к самому горизонту ряды виноградных лоз, дома, сложенные из древних, как само время, камней.
