Роман с Постскриптумом | страница 6

Свою судьбу я встретила в театре. А где же еще?

Впрочем, слушая меня, мой будущий муж лишь забавлялся. Ему не было ни грустно, ни печально, и его совсем не завораживал мой французский!

— Ну ладно, — сказал он весело. — Я тебе тоже почитаю французские стихи и свои переводы.

И он начал с Поля Элюара.

Я мгновенно поняла, что его французский — это не наш французский. Так ученик музыкальной школы моментально распознает игру профессионала. Так восхищенно замирают мальчишки, если с ними на футбольном поле вдруг на минутку окажется мастер.

Я влюбилась сразу — во все, но главное в то, что он был не такой, как все молодые люди вокруг меня. И моей главной задачей стало не показать, скрыть свою моментальную влюбленность.

Но мне был брошен вызов. На его безупречный французский, привезенный из Парижа, где он почти шесть лет прожил с родителями, я решила ответить песней.

— Да, мой французский хуже, — сказала я. — Но, во-первых, я не претендую на то, чтобы быть музыкой. Да и ты не платил деньги, чтобы сидеть в первом ряду. Давай я тебе спою древнерусскую свадебную песню.

Моя песня впечатлила его так же, как меня его французский. В ту первую встречу, когда мы уже, казалось, переговорили обо всем — от театра до стихов Поля Элюара, перед тем как расстаться, я неожиданно для себя сказала:

— Алеша… вы, к сожалению, будете моим мужем…

— Ты что, с ума сошла? — было мне, романтичной девушке, ответом.

— А почему сразу так фамильярно и на «ты»? — вспыхнула я.

— А ты не сразу? А почему, собственно, к сожалению?

— Потому что вы совсем не красивый. Я думала, что муж у меня будет красавец, — злила я его уже нарочно.

Но он не злился. И вся эта бессмысленная пикировка, казалось, доставляла нам обоим удовольствие.

Браки действительно совершаются на небесах. И тем теплым апрельским вечером, за несколько дней до моего двадцатилетия, видимо, где-то высоко на небесах свершился и наш союз. Хотя на земле до нашей свадьбы было еще два с половиной непростых года. Был сказочный осенний Таллин, где в старом городе мы как-то случайно вышли на нее — нашу улицу, улицу любви… Были летние поездки в Юрмалу, с ее запахами моря, и сосен, и хвои после дождя… Были ссоры и расставания — расставания навсегда, и наполненные пустотой месяцы одиночества, а потом — такие же, навсегда, навеки воссоединения — на нашей и только нашей Улице Любви.

Когда мы познакомились, Алексей был набалованным дитятей из семьи советских дипломатов, студентом МГИМО. А все студенты третьего курса Института международных отношений видят себя не меньше чем послами, как студенты театральных вузов воображают себя будущими народными артистами. Он ходил важно, словно уже получил посольское назначение, носил костюмы и галстук, готовил себя к дипломатической карьере и был чрезвычайно поглощен той будущей жизнью, которую для себя выстраивал.