Чудесность дьявольских построек заключалась не только в их совершенстве, но и в скорости, с которою они созидались. Часто дьяволу давался для них срок не более как в одну ночь — и он успевал, если только люди его не надували, чего по отношению к дьяволу, кажется, никто и никогда грехом не почитал. Обязавшись на протяжении одной ночи выстроить церковь, дьявол переносил на место постройки из отдаленнейших мест целые гранитные скалы, глыбы и плиты цветного мрамора, иногда даже колонны, похищенные в каком-нибудь древнем языческом храме, вековые дубы и ели, металлические брусы и балки и не покладая рук рубил, строгал, буравил, тесал, ковал, лил, полировал, рыл, складывал, штукатурил, красил, рисовал, расписывал, ваял, так что с наступлением утра первый луч солнца уже зажигал на башнях яблоки из превосходного полированного золота и отражался в художественной живописи огромных стрельчатых окон. И уж за такую постройку нечего было бояться, что через год или два в ней обрушится потолок или обвалится стенная штукатурка. Единственно, от чего дьявол систематически уклонялся, это — увенчать свое здание крестом. Да и то один адский архитектор умудрился и выстроил для шведского короля Олафа Святого высочайший собор с крестом. Но однажды святой король, поднявшись на кровлю собора, с ужасом увидел, что то, что снизу кажется людям крестом, в действительности — золотая фигура коршуна с распростертыми крыльями.
Все это требовало от дьявола не только высочайшего гения, ловкости и энергии, но и, так сказать, мускульной силы, поистине чудодейственной. Следы этой силы рассеяны по всему миру. В Европе нет страны, где бы не лежало какого-нибудь валуна, принесенного дьяволом с отдаленных гор, чтобы раздавить келью какого-либо святого монаха, да по келье-то он промахнулся, а камень так и остался лежать где не надо. А то покажут вам огромную скважину в горе: это черт прошиб, обозлился на что-то, работая в своей подземной кузнице, и швырнул молот в потолок, так вот это от этого. Решительно повсеместно ставились на счет дьяволу эрратические камни, занесенные доисторическими ледниками на десятки и сотни верст от своих гор, а там, где они есть, также и друидические камни. На острове Коневец, что на Ладожском озере, черт не только приволок откуда-то громадный Конь-камень, но еще и развел в нем целую бесовскую колонию, благополучествовавшую, покуда св. Арсений[101] не разогнал чертей своими молитвами, и тогда они, стаей черных воронов, улетели на финский берег, который с тех пор так и слывет «Чертовой Лахтой». Эта ладожская легенда любопытно сходится с мексиканскою о том, что, когда перестали поклоняться одному священному камню, из него перелетел в другой камень попугай, после чего стали поклоняться этому последнему камню (Тейлор).
