1399 г. датируется дошедший до нас текст докончания Михаила Александровича с Василием Дмитриевичем Московским>{628}. Здесь, в отличие от договора 1375 г., тверской князь именуется просто «братом», а не «молодшим братом» московского; сохранено обязательство тверских князей не претендовать на Великое княжение Владимирское, даже если татары будут им его «давати»>{629}. Поскольку дошедшая до нас грамота адресована Василием Михаилу, обязательства московских князей по отношению к тверским не сохранились. Но в договоре 30-х гг. XV в. Василия II с Борисом Александровичем Тверским (в этом случае имеется, наоборот, грамота тверского князя московскому) теми же словами, какими в грамоте 1399 г. говорится об отказе тверских князей от претензий на Москву, великое княжение и Великий Новгород, декларируется отказ московских князей претендовать на «Тфѣрь и Кашин»>{630}; поэтому можно полагать, что несохранившаяся грамота 1399 г. с перечнем обязательств московских князей также содержала признание принадлежности Кашина Тверскому княжеству.
Таким образом, докончание 1399 г. касалось, по-видимому, обоих пунктов соглашения 1375 г., нарушенных Тверью после похода Тохтамыша. В отношении Великого княжения Владимирского была подтверждена договоренность 1375 г., пункт же о Кашине был сформулирован прямо противоположным образом. Кроме того, московский князь признавал независимость Твери: это выражалось в именовании Михаила Александровича «братом» и признании за ним права самостоятельных сношений с Ордой>{631}. Однако можно ли считать, что урегулирование московско-тверских отношений новым договором состоялось только в 1399 г.? Есть основания для отрицательного ответа на этот вопрос.
В докончании 1399 г. имеется пункт: «А что есмя воевал со царем, а положит на нас в том царь виноу, и тобѣ, брате, в том намъ не дата ничего, ни твоим дѣтем, ни твоим внучатом, а в том намъ самимъ вѣдатися»>{632}. У Василия было в XIV столетии лишь одно столкновение с Ордой — поход его брата Юрия Дмитриевича «на Болгары». Но во-первых, это не была война с самим ханом, а договор 1399 г. в другом своем пункте четко разделяет вообще «рать татарскую» и рать, возглавляемую «царем»: «А по грехом, пойдет на нас царь ратию, или рать татарьская…»>{633}. Во-вторых, и главное, этот поход имел место в конце 1399 г.>{634}, уже после смерти Михаила Александровича (26 августа 1399 г.)>{635}. Очевидно, что упоминание «войны с царем» может иметь в виду только события 1382 г., когда действительно «сам царь» явился с войском в Северо-Восточную Русь и московские князья, хотя и не приняли генерального сражения, оказали ему вооруженное сопротивление. Следовательно, пункт договора 1399 г. о возможных последствиях войны московского князя, от лица которого исходит грамота, с царем взят из докончания Михаила Александровича и Дмитрия Ивановича, заключенного после похода Тохтамыша
