— Я. Попросил. Счет, — раздельно процедил Андрей.
Бармен неожиданно пискляво хихикнул:
— Счет… Тут не ресторан…
— Не пять звезд, мишлен, ага! — вставила карга.
— Ну да… не пять звезд, точно. С вас… А сколько бы вы дали? За все это? — бармен обвел жирными колодами рук помещение так, будто предлагал Андрею купить весь бар с прилегающей территорией.
Вопрос показался ему столь абсурдным, что он на некоторое время растерялся. Впрочем, в свете всего происходящего, абсурдность заданного вопроса была… весьма предсказуемой. Он, возможно, не удивился бы, достань бармен из-за пазухи ободранную скрипку и заиграй, положим, …что там играют скрипачи? На ум пришло несколько диких еврейских мелодий.
— Просто скажите, сколько я должен…
Видимо, здесь принято издеваться над чужаками. Называть их Киряндрами и предлагать плотские утехи с вышедшими в тираж проститутками.
А и пусть. Он расплатится и уйдет. Все, что ему нужно… Но, позвольте, позвольте, куда ему идти?
Не совсем понимая, что он делает, Андрей снова достал из кармана кошелек и, раскрыв его, внимательно уставился на адрес, указанный на правах. Как и собственная фамилия, адрес не вызвал чувства облегчения от узнавания, однако это, несомненно, была зацепка.
Сзади раздался тихий удивленный свист.
Повернув голову, он увидел, что компания за дальним столом с нехорошим любопытством разглядывает его, точнее, пухлый кошелек, что он держал в руках. Встретившись с ним взглядом, мужчины спешно отвернулись и обменялись несколькими тихими фразами на странном гортанном наречии. В руке одного из посетителей он, к ужасу своему, увидел нож-бабочку — тот спокойно и профессионально вертел его открывая-закрывая. Мужчина поймал его взгляд, осклабившись, поднял лезвие ножа к горлу и выразительно провел по горлу от уха до уха. И подмигнул.
Андрею стало зябко. Потерять память… потерять память — это, черт возьми — хреново, но оказаться зарезанным в какой-то жуткой потусторонней бодеге — совсем из рук вон.
— В общем, так, — он, не глядя, вытащил из кошелька крупную купюру, отметив только, что это была национальная, а не свободно конвертируемая валюта, и протянул ее человеку-слону за барной стойкой. — Это за меня и… — он указал в сторону своего недавнего спутника, сосредоточенно курившего смрадную папиросу, — за этого вот товарища. Сдачи не надо.
Бармен, не говоря ни слова, сгреб купюру сарделькообразными пальцами и засунул ее в карман халата.
— И еще, — Андрей старался говорить быстро и тихо, не привлекая внимания компании в углу, — у вас есть… телефон?
