Там место не открытое,
Над белой вазой клен.
Душа моя зарыта там,
Где сын мой погребен.
Все кончено,
Отказано
Волненью горьких лет,
Ведь я лежу под вазою,
Гуляя по земле.
Не зная об этих строках, я написала: «душа моя зарыта там, где мой брат», соответственно моему мироощущению.
Я чувствовала свою огромную вину в том, что не прибежала на помощь, зная, что он в ужасном настроении, не «теребила» его разговорами, не пыталась дознаться до глубин чувств и планов моего брата.
Все мимо, мимо, мимо, мимо,
неумолимо и незримо
меня относят от тебя
заботы дня.
Прости за то, что не сумела
и просто недопоняла.
Разбросанность моя, незрелость,
дела, дела.
Прости за то, что мне наскучил
холодно-отчужденный вид,
что не смогла сестрою лучшей
тебе я быть.
Мой близнецово-половинный,
что могут выразить слова?
Прости меня, родной, любимый,
что я жива.
После смерти Вадика меня преследовало абсурдное чувство, что его душа рядом и наблюдает за мной, одобряя или осуждая. Птица ли сядет рядом, бабочка вспорхнет – все казалось вестью о нем, знаком его незримого присутствия.
Прежде
ты занимал
места немного:
не точка, но
нечто вроде кружочка,
учитывая биополе,
может быть, шара…
Теперь же —
карма на то или кара —
ты везде,
где я,
следом, следом,
послушнее тени,
за каждым движеньем,
за каждым словом моим
следя.
* * *
Все о тебе, все о тебе…
Плющ на земле, самолет в синеве,
Шорох зеленый, оранжевый зной
Мне говорят, что тебя нет со мной.
Вешней природы слепая краса
Несправедливостью режет глаза.
Буду стареть, одиноко скорбя,
Что никогда не увижу тебя.
* * *
Думала о тебе и вижу:
Бабочка на асфальте
Крылышками трепещет.
Положу ее на траву.
Может, это весть о тебе?
Чувство физической боли. Ощущение удара. Я читала, что потерявшие близких чаще жалуются на физическую боль. Врачи не удивляются. Я жаловалась врачу на боли в сердце, возможно, метафизические?
Как ты мог уйти так рано?
Как ты мог уйти?
Ноет, ноет, ноет рана
у меня в груди.
Узы любящие – путы.
Не доверил боль
никому ты, никому ты.
От себя ушел.
Не стерпела униженья
гордая душа,
Суд безжалостный, последний
над собой верша.
Я всегда любила брата, но до потери я никогда в такой острой степени не чувствовала, как он необходим, какое это счастье – знать, что у меня он есть, как важно было его физическое присутствие в мире, пусть и не рядом.
Только братья и сестры понимают, что такое жить в определенной семье, только они объединены общим прошлым и воспоминаниями, которые никто в мире не сможет разделить и понять. Чувство братской и сестринской любви для меня – святое. Это любовь в чистом виде – чувство близости и желание добра родному существу. Не сомневаюсь, брат меня любил, как и я продолжаю любить.
