— Мало, но уже кое-что. Про руны, что можете сказать? — этот вопрос уже задал напарник Стива.
— Руна, что вытеснена над волком, это распостраненная руна у скифов и древних славян Род, а у скандинавов Одал. Кроме того она использовалась тюрками и до сих пор в чести у народов, сохранивших степную традицию. Руна обозначает семью, близких людей и родную кровь, часто используется мистиками или гадателями. Руна, обозначенная на оборотной стороне мне неизвестна.
— Интересно. Что-то еще?
— Пожалуй, что нет. Лучше отвезите этот талисман в Москву и обратитесь к ученикам академика Шкловского Вениамина Александровича. Может они что-то предметно ответят на ваши вопросы.
— Мы уже были в Москве — скривился на это Бен Тригот — они и этого не смогли сказать, что сейчас озвучили вы, господин профессор.
— Хм, да? — я снова взял в руки диск, говоря — интересно, интересно.
И внезапно, переворачивая диск, чтобы еще раз посмотреть на неизвестную мне руну, почувствовал неожиданную боль. Посмотрев на пальцы, я увидел они все в крови, даже не заметил, как порезался. Анастасия заполошенно достав носовой платок кинулась остановить мне кровь, но у нее это не получилось. Кровь из меня брызгала потоком на диск, на стол, словно у меня были порезаны артерии.
Теряя сознание я услышал, как сквозь вату мужской голос.
— Чую родную кровь. Чего ты хочешь потомок?
— Ничего!!! — я был просто ошарашен и сквозь нарастающую боль не мог адекватно реагировать.
— Так не бывает — через мгновение раздался задумчивый голос в моей голове — хорошо, быть тебе радужным!
Голос произнес эти слова и последнее, что запомнил, это испуганное лицо переводчицы, которая что-то кричала и силуэты вскочивших мужчин. Затем провал в темноте, боль, меня выворачивает наизнанку и я, теряя сознание куда-то улетаю.
Приходил в себя очень тяжело и болезненно, настолько, что даже веки открыть было очень тяжело, словно поднимаешь броневые заслонки. В первый раз, когда открыл глаза у меня моментально все закружилось, аж до тошноты. Смог открыть глаза где-то через часа два да и то только с четвертой попытки. Опять все закружилось, но я твердой волей прекратил кружение, эти усилия мне вылились в тошноту и извергания из желудка желчи.
От слабости снова провалился в бессознательное состояние и не помню, когда очнулся вновь. В этот раз головокружения не было, осталась только легкая тошнота, но это было терпимо. Снова вспомнился ГУЛАГ, когда я в первый раз заболел дизентерией. Тогда думал все, конец мне пришел, но мой организм не хотел умирать и я чудом выкарабкался из лап костлявой. Сейчас же у меня было точно такое же состояние, как тогда, когда я пришел в себя после продолжительной болезни в изоляторе.
