551. «Аромат восхитителен!» И никакого сомнения в том, что восхитителен именно аромат?
Так это свойство запаха? – Почему бы и нет? Ведь может быть свойством десяти то, что оно делится надвое и является числом моих пальцев.
Но возможен язык, в котором люди просто закрывают глаза и говорят: «О, этот аромат!», и не существует субъектно-предикатного предложения, эквивалентного этому восклицанию. Это восклицание как раз и является ‘специфической’ реакцией.
552. Хочется сказать: к языковой игре со словами «он испытывает боль» принадлежит не только картина поведения, но и картина боли. – Здесь, однако, следует быть осторожным: Подумай о моем примере относительно приватных таблиц, которые не принадлежат к игре. – В игре впечатление ‘приватной таблицы’ возникает через отсутствие таблицы и через подобие этой игры той, что играется с таблицей[74].
553. Поразмышляй вот над чем: Мы часто употребляем выражение «Я не знаю» весьма причудливым образом; например, когда говорим, что не знаем, в самом ли деле один человек более чувствителен, чем другой, или всего лишь сильнее выражает свои чувства. Неясно, какого рода исследование помогло бы разрешить этот вопрос. Конечно, проявление чувств окажется здесь совсем небесполезным: Мы хотим сказать, что определенно могли бы сравнить между собой чувства А с чувствами В, но условия для сравнения А и С сбивают нас с толку.
554. Мы обращаем внимание не на то, что внешняя очевидность делает чувство другого человека ((то есть внутреннее)) лишь вероятным; но лишь на то, что это принимается за очевидность, доказывающую что-то важное; что мы основываем суждение на очевидности этого рода и, следовательно, такая очевидность имеет в нашей жизни особое значение и проявляется через понятие. ((‘Внутреннее’ и ‘внешнее’, картина.))
555. ‘Неопределенность’ касается как раз не отдельного случая, но метода, правил очевидности.
556. Причина неопределенности не в том, что он не выставляет свою боль напоказ. И вовсе не в неопределенности в каждом конкретном случае. Если бы были спорными границы между двумя государствами, разве следовало бы из этого, что государственная принадлежность каждого отдельного жителя под вопросом?
557. Представь, что люди могли бы наблюдать, как функционирует нервная система другого человека. Тогда они надежно различали бы подлинные и притворные ощущения. – Или же они снова смогли бы усомниться в том, чувствует другой что-либо, когда присутствуют эти знаки? – Во всяком случае, легко можно было бы себе представить, что то, что они наблюдают, вне всяких сомнений определяет его образ действий.
