не проявлять состояние души. Проявление чувств считается у них каким-то ребячеством, от этого надо как можно быстрее отучиться. Муштра суровая. О ‘боли’ нет и речи; уж тем более не в форме предположения «Возможно у него все же……» Если кто-то жалуется, его осмеивают или карают. Подозрение в симуляции исключено вовсе. Жалобы – это, так сказать, уже симуляция.
384. «Симулировать, – сказали бы те люди, – что за смехотворное понятие!» (Как если бы была какая-то разница между убийством одной пулей и убийством тремя пулями.)
385. Жаловаться – столь дурно, что худшей симуляции вообще не бывает.
386. Один постыдный поступок застилает им другой, который они могут и не заметить.
387. Я хочу этим сказать: абсолютно иное, по сравнению с нашим, воспитание могло бы служить основанием для абсолютно иных понятий.
388. Ибо жизнь протекала бы там совершенно иначе. То, что интересует нас, не интересовало бы их. Иные понятия больше не были бы тут невообразимы. В любом случае сущностно иные понятия представимы только так.
389. Можно было бы научить [одного из них], например, разыгрывать боль (не с целью обмана). Но получилось бы втолковать это любому? Я полагаю: конечно, он мог бы научиться подавать определенные грубые знаки наличия боли, но никогда стихийно не предлагая более тонкую имитацию, основанную на собственной проницательности. (Способности к изучению языков.) (Вероятно, можно было бы обучить смышленую собаку некоему специальному вою, когда ей больно; но это никогда не будет у нее осознанным подражанием.)
390. ‘В этих людях нет ничего человеческого’. Почему? – У нас не было бы никакой возможности достичь с ними взаимопонимания. Даже не так, как это получается у нас с собакой. Мы не смогли бы к ним приспособиться.
И все же такие, во всех других отношениях человеческие, существа могли бы существовать.
391. Собственно, я хочу сказать, что мыслительные сомнения берут начало в инстинкте (имеют в нем свой корень). Или же так: языковая игра ведет свое происхождение не из размышления. Размышление ‒ это часть языковой игры.
И поэтому понятие родом из языковой игры.
392. ‘Куча песка’ – понятие с нечеткими границами, – но почему же мы не используем вместо него более четко определенное понятие? – Причина кроется в природе песчаной кучи? Что это за явления, чья природа оказывается решающей для образования наших понятий?
393. Можно легко представить себе и изобразить во всех подробностях события, которые, если бы нам довелось с ними столкнуться, оценивались бы нами во всех наших суждениях ошибочно.
