– Всё в порядке, мам, – вздохнул он. – С отцом я в выходные прокачусь. Пусть поработает. У него, как обычно, бумаг выше головы, ты же знаешь.
Мать задумчиво склонила голову.
– Может, сделаем ему сюрприз? – спросила она. В её оливковых глазах плясали озорные огоньки. Неудивительно, что отец влюбился в неё двадцать лет назад. Она и сейчас, в сорок три года, не растеряла большую часть юношеского пламени. И, если бы не сеточка мимических морщин, вполне могла бы сойти за однокурсницу Артёма.
– Хочешь приехать к отцу на работу? – Артём уже прокладывал в голове маршрут. Сейчас они двигались в противоположную сторону. – А вдруг разминёмся?
– Ты же сам хотел просто покататься по городу.
На это Артёму нечего было возразить. Он свернул направо на первом перекрёстке, не решившись перестраиваться через два ряда в плотном потоке. На следующем светофоре сделал ещё один поворот вправо.
– Для человека, только сегодня получившего права, ты чрезвычайно уверенно водишь автомобиль, ребёнок.
При слове «ребёнок» Артём непритворно скривил лицо.
– Спасибо за комплимент. Не могу сказать, что не нервничаю.
– Скоро вождение автомобиля превратится для тебя в удобную рутину, – сказала мама. – Любой девушке будет приятно, если ты подвезёшь её домой после кино на машине.
Артём старался не покраснеть. Обсуждать с мамой отношения с девушками? Ну уж нет. Мама как никто другой могла вогнать его в краску несколькими неуместными словами. Что периодически и делала. И это была обратная сторона её врождённого энтузиазма. Тактичность и острый мамин язык нечасто уживались друг с другом.
Через пятнадцать минут Артём припарковал «Весту» у бордюра проезжей части напротив офисного центра. Выполненная в виде пчелиных сот стеклянная стена тянулась вверх до самого неба. В затемнённых окнах отражались покрытые молодой листвой верхушки деревьев. Отец много лет трудился юристом в компании по грузоперевозкам. Артём заходил к нему зимой на четвёртый этаж, пил кофе и флиртовал с секретаршей. Профессия отца немало повлияла на его собственный выбор. Правда, проучившись всего год, он растерял немалую часть когда-то сильного желания. Профессия юриста начинала казаться ему не только скучной, но и предельно опасной для эмоционального здоровья. Он мечтал об ином виде творчества, о чём пока не спешил признаваться родителям. Хотел, чтобы новое желание сначала основательно оформилось в нём самом, прежде чем разложить перед отцом и матерью все карты.
