Главное внимание он уделял ископаемым остаткам и скупал всевозможные окаменелости, в том числе у студентов. В некоторых отчётах его кабинет так и называли – «палеонтологический». Уже через пять лет после прихода Амалицкого в нём насчитывалось 157 коллекций, содержавших 10 159 образцов на общую сумму 7390 рублей 48,5 копейки[141].
Весной Амалицкий со студентами ходил в геологические экскурсии, в том числе в Предкарпатье, что занимало десять дней. Такие походы назывались научно-педагогическими. В поле он учил студентов составлять геологические колонки и разрезы. Для забавы верхний слой обозначал как «мусор»[142]. Сохранился его отчёт о студенческой практике в окрестностях Варшавы[143].
Перед выходом Амалицкий прочёл весьма обширную вступительную лекцию, рассказал про строение земного шара, «перемещения океанов и морей», изверженные, осадочные и метаморфические породы. От общих представлений перешёл к частным: показал геологические схемы Восточной Европы, Варшавы и наиболее характерные образцы горных пород.
После этого отправился с учениками на экскурсию.
Варшавский университет стоял на высоком берегу Вислы. С высоты карниза студенты выполнили «ориентировку в рельефе местности», осмотрели намывные отложения реки, её надлуговую и заливную террасы.
«Строение университетского двора было демонстрировано на основании профилей высот, сделанных при канализации», – писал Амалицкий. Профили показывали, что университет стоит на двух моренах, разделённых межледниковыми песками. С университетского двора экскурсанты спустились в долину Вислы и в обнажениях познакомились с верхней мореной. Пройдя вдоль реки до Белян, поднялись на обрыв и «в прекрасных обнажениях» ознакомились с нижней мореной. На «возвратном пути» прошли по шоссе мимо дюн и наблюдали «геологическую деятельность ветра».
Варшавский профессор Александр Андреевич Жандр писал, что учебные экскурсии Амалицкий устраивал «постоянно и в широком масштабе», будучи совершенно неутомимым и нетребовательным в отношении комфорта. Это «сближало экскурсантов настолько, что конец экскурсии всегда вызывал искреннее сожаление», и студенты перед расставанием горячо благодарили Амалицкого, причём иногда дело доходило до оваций[144].
К студентам Амалицкий вообще относился с большим участием. «Зато и они любили его, как отца, и всегда шли к нему со своими горем и радостями, зная, что у него найдут сочувствие, добрый совет, а нередко и материальную помощь», – вспоминала Амалицкая
