. Волей случая геологический кабинет стал палеонтологическим, а Петербургский университет – обладателем крупнейшей в России коллекции окаменелостей. Таких богатых материалов не было даже в Академии наук. Кабинету пришлось перебраться в более просторные комнаты и заказать новые шкафы и витрины.
Коллекцию разбирали долго и неспешно. У Иностранцева был своеобразный оброк для учеников: геологи, оставшиеся на кафедре для подготовки к профессорскому званию, один год работали в кабинете бесплатно. Исключений не было.
О работе геологического кабинета подробно рассказал в воспоминаниях академик Николай Иванович Андрусов. По его словам, в кабинет он приходил первым. Заспанный старик-сторож открывал двери и шёл греть чайник.
Остальные подтягивались к полудню.
Приходил давний ассистент Иностранцева Борис Константинович Поленов. С женой и двумя дочками он много лет жил в квартире на первом этаже университета и уже почти отчаялся получить собственное место профессора.
Садился за стол аккуратно одетый, маленький и щуплый Павел Николаевич Венюков, любитель девонских окаменелостей и сладких вин. Он с детства рос в окружении женщин – воспитывался матерью с бабкой – и отличался скромным, мягким характером[109]. У Иностранцева он работал уже несколько лет, мечтал поскорее выбраться из-под опеки и получить собственную кафедру. Ему это удалось в 1889 году. Он отправился читать геологию в Киевский университет, но сошёл с ума и был уволен с назначением пожизненной пенсии.
Зимой в кабинет заглядывал крепкий мужик деревенского вида, с огромной пушистой бородой – геолог Яков Антонович Макеров, с весны до осени бродивший по Сибири и Дальнему Востоку в поисках золота.
Приходил элегантный Левинсон-Лессинг в строгом военном костюме.
Амалицкий появлялся редко, у него, если верить Андрусову, уже появились «чиновничьи привычки, которые он сохранил и во времена своего Варшавского профессорства»[110]. Любопытно, что один из немногих приятелей Андрусова, Вернадский, тоже не слишком доброжелательно относился к Амалицкому и писал, что тот был «морально ниже» Левинсон-Лессинга. Впрочем, не объяснил, в чём ниже и почему[111].
Самым необычным сотрудником была Евгения Викторовна Соломко, первая русская женщина-геолог. Она работала у Иностранцева в 1883 году, опубликовала несколько небольших статей, но быстро завершила карьеру, вышла замуж и уехала из России.
Позже всех приходил Иностранцев. Параллельно с курсом в университете он читал лекции в Медицинской академии и с гордостью носил положенный этим учреждением военный мундир. Как уточнял Вернадский, причиной было тщеславие Иностранцева
