— Прекрасно. Положим я носил некогда это имя, но вам-то какое до этого дело? Вы были ребенком в то время, когда я назывался Жаном Карабином.
— Меня зовут Дюрок. Я — сын убитого вами человека.
Барон попробовал засмеяться, но в глазах его виден был ужас.
— Ну, молодой человек! — воскликнул он, мы должны оставить в покое прошлое. Тогда было время такое, что все воевали против всех и каждый против каждого. Ваш отец принадлежал к моим врагам и бил нас. Наших тоже много легло. Все ведь зависит от военного счастья. Мы должны позабыть о прошлом.
И, говоря так, он протянул Дюроку дрожащую красную руку.
— Довольно! — ответил Дюрок. — Я мог бы вынуть саблю и зарубить вас на месте. Я имею право поступить так. Драться с вами на дуэли — значит позорить себя, но так или иначе вы — француз и некогда служили в той же армии, в которой я служу. Беритесь за оружие и защищайтесь.
— Потише, потише! — закричал барон, — дуэли придуманы для вас, взбалмошных юнцов…
Терпение Дюрока лопнуло. Он сжал кулак и ударил изо всей силы барона по лицу. На отвислой губе показалась кровь, которая скоро обагрила и рыжую бороду.
— Подать мне мою саблю! — воскликнул барон и с этими словами он вскочил с кресла и бросился вон из комнаты, крича:
— Я не заставлю вас долго ждать.
Едва он исчез, как из другой двери, полузакрытой драпировкой, выбежала молодая и очень красивая женщина.
— Я видела все! — воскликнула она, — и бесконечно вам благодарна. Она подошла к Дюроку и схватила его за руки.
— Вы должны, — продолжала она, — отомстить за мою мать. Я падчерица этого человека, который убил мою мать. Я ненавижу и боюсь его… Но он идет уже…
И женщина исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Через секунду в комнату вошел барон. В его руках была обнаженная сабля. За ним шел человек с ястребиным носом, отворивший нам дверь.
— Это — мой секретарь, — сказал барон, — он будет моим секундантом. Но нам нужно более просторное помещение: здесь слишком тесно. Будьте любезны, перейдем в более удобную комнату.
Мы последовали за бароном и направились в темную переднюю, в конце которой находилась ярко освещенная комната.
— В этой комнате нам будет вполне удобно, — произнес барон.
Это было громадное пустое помещение. Только по стенам были поставлены рядами ящики и бочки. На полке в углу горела лампа. Пол был ровный: лучшего места для боя на саблях, действительно, нельзя было и желать. Дюрок обнажил саблю и вошел в комнату. Барон низко поклонился и жестом пригласил меня итти вперед. Но едва я успел перешагнуть через порог, как тяжелая дверь с треском захлопнулась и ключ завизжал в замке.
