В своих трудах, несмотря на преклонный возраст, митрополит Филарет был неутомимо деятелен, буквально следуя завету апостола Иакова: Вера без дел мертва (Иак. 2, 20). Еще в первый год служения на Московской кафедре, в марте 1822 года, на праздник Благовещения, Святитель, произнося Слово о необходимости покоряться воле Божией, со свойственной ему смелой парадоксальностью утверждал: «Говорят, что это значит сложить навсегда руки, сесть и ожидать своего спасения. Совсем нет! Если кто в самом деле такое составил себе понятие о преданности Богу и поступает по сему понятию, тот в заблуждении: он предается не Богу, но лености… преданность Богу не исключает действования – действования по воле Божией и по духу Божию. Положить талант свой в землю, без сомнения, не то, что положить его в руку торжника…».
Шли годы, десятилетия… Торжественно отмечены были сорокалетие пребывания Святителя на Московской кафедре, пятидесятилетие его служения в архиерейском сане. Немощный телом, но бодрый духом, архипастырь терпеливо встречал горячие и шумные приветствия и поздравления, благодарил за щедрые награды и дары. Однако, в переведенном в те годы стихотворении Григория Богослова, святитель Филарет смиренно сокрушался: «Близок последний труд жизни, плаванье злое кончаю. И уже вижу вдали казни горького зла… Много страдал я, о Боже Царю, и дух мой страшился тяжких судных весов, не низвели бы меня…». С покорностью прилагал старец-митрополит к самому себе евангельские слова: И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12, 48).
Господь предуведомил Своего избранника о кончине, которая последовала днем, после совершения литургии, 19 ноября 1867 года на Троицком подворье. Двадцать пятого ноября после величественного отпевания в кафедральном Пудовом монастыре Московского Кремля митрополит Московский и Коломенский Филарет был погребен в стенах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
Глубока была печаль осиротевшей России, однако горечь потери все же смягчалась сознанием того, какое богатое и обильное наследие оставил Отчизне архипастырь. Это и тома проповедей и церковно-административных документов, это и тома писем, в которых глубокие суждения о жизни, вере и Церкви чередуются с блестящими изречениями, это, наконец, и пример самой жизни Святителя, до краев наполненной трудами и волнениями, радостями и скорбями, – жизни с Церковью и с Богом, – жизни для Церкви и для Бога.
