Полученную таким образом энергию он направил на контроль вероятностей: не сказать чтобы какая-то из них действительно играла весомую роль; но немного удачи им в любом случае не повредит, особенно после того, как Первый Адепт сыграет свою роль троянского коня.
Закончив в погребе, Килиан поднялся обратно, - в место, по привычке продолжавшее именоваться внутренним двором.
Здесь его встретил Хади. Здоровенный ансарр был мрачен; и даже громкая победа над ненавистным Халифатом если и подняла ему настроение, то ненамного и ненадолго.
- Пленные черные солдаты, - сходу сказал он, - Что с ними будет?
Это был весьма щекотливый вопрос. Сложно, очень сложно было представить магическое промывание мозгов так, чтобы от этого не коробило. Даже братья по Ордену, узнав об экспериментах Килиана, испытывали лишь ужас и отвращение.
Но и скрывать правду смысла не было, тем более что Хади уже видел достаточно, чтобы сложить два и два.
- Мы изменим их восприятие, - ответил чародей, - Принудительно сделав из них наших союзников.
- Вы убьете их разум?
- Ну… Можно сказать и так, - не вполне уверенно подтвердил ученый.
Ансарр кивнул. Не было понятно, как он относится к этому: осуждает или понимает. Но почему-то Килиан почувствовал себя очень неуютно.
- Это война, - сказал он, - Война с превосходящим противником. Если мы хотим победить, мы должны быть готовы использовать любые средства. Нарушить любые правила.
- Это мудро, - подтвердил ансарр, - Но это не значит, что это правильно.
Килиан пожал плечами:
- Возможно. Но не более неправильно, чем подставить других, не решившись принять тяжелое решение.
Хади снова кивнул.
- У тебя благородное сердце, сын Леандра.
Бастард сам не знал, почему некогда решил раскрыть этому человеку тайну своего происхождения. Может, потому что о тонкостях светской жизни Идаволла южный варвар все равно ничего не знал. А может, потому что был достаточно честен, чтобы не использовать ее во зло, и достаточно молчалив, чтобы не раскрыть ее по случайности.
- …жаль, что не о всяком из вас можно сказать то же.
Он бросил взгляд в сторону восточного крыла донжона, избранного Йоргисом для проживания. Килиан же лишь коротко посмеялся:
- Боюсь, что сейчас знание людей изменило тебе, Хади. Я какой угодно, только не благородный.
Ансарр хмыкнул с какой-то скрытой иронией:
- Может быть, ты просто сам этого не знаешь?
- Я знаю самого себя, - возмутился ученый.
На привычку некоторых людей приписывать ему невесть что он всегда реагировал остро. Даже если это «невесть что» было условно положительным, - а благородство он к таковому не относил, считая лишь социально одобряемым способом быть дураком.
