Ни один командир не станет выдавать своего плана раньше времени.
Была и еще одна причина, по которой воин хотел поскорее вернуться в бой. Мысли. Гребаные мысли, от которых в гребаном лазарете было не деться. Мысли, предаваться которым слуге Герцога не пристало.
Тэрл ведь никогда не был безмозглым болванчиком, следующим, куда укажут. Не за это его сделали командиром гвардии: эта должность предполагала умение принимать решения. Самому.
Так что же случилось? Когда он сам оказался одним из тех, кого всю жизнь презирал? Когда для него слепое следование букве приказа стало важнее долга перед собственными людьми?
Некоторая слепота (в переносном смысле, разумеется) для армии – дело естественное. Командир всегда знает больше, чем солдат. Если солдат будет нарушать приказы командира, потому что считает их ошибкой, то последствия этого незнания будут фатальны. Аналогично, главнокомандующий знает больше, чем командир, а правитель – больше, чем главнокомандующий. Поэтому так важна субординация: если каждый будет сам решать, что ему делать, то бардак это будет, а не армия.
И все же… Это касается ситуации, когда подчиненный не знает чего-то. А если знает? Ведь он знал, что помощь не придет. Можно ли требовать от солдат умирать ради чьей-то цели, объясняя это тем, что цели им знать не положено?
Он верил Герцогу, но в то же время знал, что здесь Амброус был прав. Их действительно отправили на верную смерть.
Герцог безумен? Да, Герцог безумен. Герцог был безумен уже очень давно. Именно его безумие и сделало его столь гениальным правителем. И все же, никогда он не проявлял бессмысленной жестокости. А значит, и в этом плане, при всей его жестокости, должен был быть какой-то смысл. Смысл, о котором Тэрл не знал.
А значит, единственно верным решением было следовать ему до конца. Амброус ошибался, считая себя способным со своим уровнем знаний вести свою собственную игру. Впрочем… Это уже не имело значения. Тягаться с маркизом, обладающим и правами по закону, и поддержкой людей, Тэрл не мог. А значит, сейчас все, что ему оставалось, это надеяться, что ошибка обойдется им не слишком дорого…
И заставить, наконец, это чертово тело нормально работать!
На закате третьего дня ситуация резко переменилась.
К осаждавшим подошло подкрепление. Солдат там было не так уж много, - на фоне уже погибших, фактически, горстка, - но с собой они привезли два десятка длинноствольных орудий.
Как пояснил Бофор, более дальнобойных, чем те, что были в распоряжении защитников.
