На восточном обводе, подступы к которому также были заставлены сгоревшей техникой и завалены трупами украинских солдат, оставшихся от неистовых попыток ВСУ две недели назад взять Донецк, было поспокойней, ибо на этот раз «воины» АТО стремились не к столице Донбасса, а от нее. Тут в основном работали корректируемыми снарядами по обнаруженным в процессе передислокации украинским подразделениям и складам. Особо мощные подземные укрепления, которые длительное время могли бы сопротивляться в полной изоляции, удостаивались ударов «Искандеров» или особо мощных фугасных авиабомб, которыми с дьявольской точностью кидались Ту-22М3. Уже на третий день сражения комплексы ПВО были выбиты беспощадно точным снайперским огнем артиллерии, и российская авиация чувствовала себя над котлом вполне свободно. Трехтонный «ржавелин» производства какого-нибудь шестьдесят лохматого года в сочетании с системой автоматического бомбометания «Гефест» – просто ужасающее оружие возмездия, способное как орех расколоть любой бетонированный бункер.
При этом часть беспилотников, кружащих под самыми облаками, несла аппаратуру, подавляющую сигналы GPS, сотовую и обычную радиосвязь. В результате командующий украинской группировкой был вынужден держать связь со своими частями по проводным телефонам на восточном обводе или через посыльных – в том случае, если телефонную линию туда не проложили или абонент не отвечал. Зачастую, прибыв на позицию, посланец пана Наева не обнаруживал ничего, кроме огромной воронки, на дне которой жиденько плещется дождевая водица, да разбросанных на сотню метров вокруг обломков того, что прежде было командным пунктом или местом дислокации одного из многочисленных подразделений. И все, пишите письма в ад.
Двадцатого числа, когда подул восточный ветер и тучи немного рассеялись, а под утро землю даже немного прихватило морозцем, даже последнему упрямцу стало понятно, что сражение по прорыву окружения завершилось поражением украинской армии. Техника разбита, завязла в грязи или стоит без горючего, в лучшем случае машины дохлебывают из баков последние литры соляры. Артиллерия повыбита или брошена расчетами, ибо даже одиночное орудие на марше или позиции навлекает на себя огневой удар. Пехота понесла жестокие потери и деморализована. По большей части они даже не дошли до рубежа полевой обороны, который русская армия выставила на их пути, а их побратимы бесславно полегли на пропитанных водой полях в попытке совершить невозможное. Еще немного – и дезорганизованная поражением армейская структура начнет распадаться на отдельных людей, желающих выжить любой ценой.
