— Двенадцать братьев, да? — засмеялась Иринка.
— Похоже, — согласилась мама. — На каждом участке свой врач, медсестра. Заболеет вдруг мальчик или девочка, мы скорей идём к ним, чтобы вылечить. Ходим к новорождённым: они совсем маленькие, беззащитные, говорить не умеют. Попробуй понять, что с ними случилось.
За разговорами мама с Иринкой подошли к новому пятиэтажному дому.
Мама нажала на звонок, пропевший голосом канарейки. Дверь открыла женщина в розовом халате:
— Как я ждала вас! — обрадовалась она. — Это ваша дочка? Ира? Большая какая! Не стесняйся, садись вот сюда.
Иринка села в глубокое, мягкое кресло и ей показалось, что она в самолёте. И полетит сейчас…
— Раз, два, три, — сосчитала она и даже глаза прикрыла в ожидании чуда.
Но тут раздался плач: жалобный, звонкий. Привстала Иринка и ребёнка в кроватке увидела. Он плакал то тише, то громче, и маленькое лицо его краснело и морщилось.
— Заболел! — решила Иринка. — Надо таблетку поскорей дать и чай с малиновым вареньем.
— Голосок подаёт? — вошла в комнату мама и осторожно вынула из детской кроватки свёрток, старательно обвязанный красной лентой. — Таня, Танечка, хорошо тебя назвали, а связали зачем, не пойму.
— Она постоянно раскутывается, боюсь простынет, заболеет, — смутилась женщина.
Когда на диване развернули малышку, она замолчала. Иринка удивилась, как похожа девочка на её любимую куклу Алёнку. Только Алёнка с косичками, а у Тани и волос-то почти нет. А вдруг у неё пуговица на спине, как у Алёнки? Дёрнешь за пуговицу — плач раздаётся.
Подошла Иринка поближе, во все глаза глядит.
— Надоело связанной лежать и жарко стало, — сказала мама, поглаживая малышку по спине.
Нет, пуговиц у Тани не было. Даже на кофточке, которая почему-то задом-наперёд надета, никаких пуговиц: ни больших, ни маленьких.
Тут мама вместе с женщиной склонились над Таней, и ничего не стало видно. Только женщина смущённо повторяла:
— Вот ведь какая неумеха, даже ребёнка завернуть не могу.
— Не волнуйтесь. Всё у вас получится, — успокоила мама и перенесла Таню обратно в кроватку.
Девочка была в розовой, с длинными рукавами кофточке, а в пелёнку завёрнута лишь до пояса.
Тане нравилось так лежать. Словно прислушиваясь к чему-то, она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону. Или, смешно задирая кверху подбородок, смотрела куда-то вверх, весело перебирая руками.
