Чёрт, как я мог так ошибиться? Ведь с самого моего появления тут было ясно, что Гендо — коварный и абсолютно беспринципный ублюдок. Неужели я действительно разучился подавлять в себе глупую подростковую истеричность, и теперь буду вести себя как малолетнее школие? Хотя, я что так, что эдак не смогу в одиночку сражаться с такой громадной системой, как NERV. Ведь моя неуязвимость, как у Шварценеггера, сценарием не предусмотрена: не убьют, так закидают мясом, свяжут, а когда поймут, что прямые пытки бесполезны, начнут мучить тех, к кому я неравнодушен. Осознание своей слабости давило не хуже бетонной плиты: я же не герой глупого американского фильма, который решает все проблемы человечества одной левой, параллельно стреляя правой рукой из старушки маадьюс по толпам наступающих вьетнамцев! Чтобы сорвать злость, бью когтями по окованной металлом стене в надежде на то, что сил её пробить мне хватит. Однако и тут облом: рвущая сердце боль и призрачные лезвия исчезают, не пройдя и на сантиметр вглубь, а пальцы больно скребут по металлу. Осознаю, что мое сердце остановится быстрее, чем я отсюда выберусь. Остаётся только ждать, а если совсем будет хреново — буду угрожать самоубийством, может что и выгорит…
За несколько часов до описанных выше событий…
Старый полковник и профессор генетики сидел в своем маленьком кабинете, перебирая дрожащими пальцами камушки для игры в шоги. То, что его молодой ученик ставит цель превыше всего, он знал давно, и был согласен с таким раскладом. «Смерть легка как пёрышко, долг тяжёл как гора» — это высказывание как нельзя лучше отражало суть его воспитания в семье потомственных военных. Но цель, к которой стремился Икари Гендо, повергла полковника в шок: насколько нужно быть безумным, чтобы желать престола Творца? Козо Фуюцуки решил, что бесчестье для него, как для солдата, предавшего своего командира — ничто в сравнении с жизнями миллионов тех, кто пережил Второй Удар, вызванный ошибкой в расчётах доктора Кацураги. Вздохнув, постаревший разом на десяток лет старый человек достал из верхнего ящика небольшую чёрную коробку, положил её на стол и поднял трубку телефона внутренней связи: «Алло, это лаборатория 417? Благодарю, Майя, позови к телефону доктора Акаги. Она занята настройкой оборудования? Передай ей, пусть немедленно пройдёт в мой кабинет. Да, это приказ». Положив трубку, он подключил прибор к розетке, подождал, пока загорится зелёный светодиод и нажал на кнопку. Громкий щелчок, запах озона, и несколько маленьких дымков сообщили о том, что вся незащищённая электроника вышла из строя. Проверив телефон, и убедившись, что он работает, мужчина откинулся на спинку стула и принялся ожидать визита учёной. Когда уставшая девушка с кругами под глазами раздражённо открыла дверь, хозяин кабинета дружелюбно улыбнулся и сказал: «Нам нужно обсудить кое-что важное, это касается не только нас с вами. Не волнуйтесь так, в моём кабинете какое-то время мы можем говорить спокойно.»
