Огромный крест, распятое тело, лишь отдалённо напоминающее человека и висящий в пустоте постоянно меняющийся комок кровоточащей плоти. Нужно попробовать достучаться до неё. Хорошо, что её разум ещё ощущается внутри этой мешанины из боли и ненависти, но для этого нужно снять барьер. Обжигающий холод, пронизывающий до самых костей, заставляющий даже мысли в голове замёрзнуть. Боже, как Акаги ещё держится? Проблески мыслей едва угадывались, но я не мог установить стабильный контакт, однако Рей ответила сама. Смех, звенящий в голове, сменился тихим знакомым голосом:
— Синдзи, это ты? Прости, что не дождалась тебя…
— Аянами, что с тобой случилось?
— Я не могу контролировать ту, что внутри меня: не справляюсь.
— Что я могу сделать? Что тебе нужно?
— Помоги мне уйти. Ещё немного, и я окончательно растворюсь в ней… Я хочу уйти, а не переродиться в нечто, что мной уже не будет. — Имею ли я право ради своего эгоизма заставлять её страдать? Боюсь, что нет. Ладно, сейчас нужно просто не сорваться.
— Что я должен делать?
— Сестра знает. — Тихий голос замолкает, заглушённый безумным смехом.
Смех затихает, а кровавая сфера перетекает в столь желанное обнажённое тело, плавно опускающееся на помост.
— У неё вместо матки сформировалось ядро. — Акаги говорит тихо, пытаясь скрыть торжество. Эта скотина наверняка поучаствовала в этом, но сейчас не время задавать вопросы.
— Рицуко, поговорим позже, выйди. — Аянами постепенно приходит в себя, перехватывая контроль. Боже, как же я не хочу, чтобы она умирала! Не хочу снова возвращаться в пустоту! Заметив, что девушка открыла глаза, бросаюсь к ней.
— Рей, ты слышишь меня? Я люблю тебя! Ведь ты можешь бороться, почему сдаёшься?
— Она сильнее, чем думала. Ева предала меня. — Опять эти беззвучные слезы…
— Ева? Или Рицуко?
— Они обе. Слишком мало времени, Синдзи. — Полупрозрачное лезвие без сопротивления входит в плоть, и девушка выгибается в моих руках, закусив от боли губу. Влажное пульсирующее тепло, внутри которого огнём горит плотный кроваво-красный шар. Глубоко вдохнув, Рей приподнимается на локтях и обнимает меня. По её телу пробегают судороги, и девушка, превозмогая муку, шепчет: «Это мой последний подарок: прощай, Синдзи». Рывок, и тело Аянами растекается LCL, а в моей окровавленной руке остаётся пульсирующее ядро. Огромный гигант из белёсой плоти корчится на кресте, приколотый к нему копьем, стремясь дотянуться до меня искорёженными руками через поднятые вновь щиты, а моё тело само подносит ко рту плод жизни. Вот ты какое, запретное яблоко Эдема: кровь, корица и шафран… Безумное сочетание, огнём рванувшееся по телу. Прощай, Аянами Рей, я запомню тебя, я стану твоим надгробием. Тело выгибается в судорогах, и тьма заполоняет сознание, бросая меня на пол.
