— Пилот Икари, не отнимай моё время: либо говори, зачем пришёл, либо проваливай.
— Ты мне кое-что обещал в ангаре, отец, а своего обещания не выполнил. Я хочу поговорить с Аянами Рей.
— И ради такой мелочи ты решил отвлечь меня от работы? Я не буду обсуждать это с тобой: ты не имеешь права требовать. Деньги на жильё и свои документы получишь у интенданта, а теперь уходи: она тебе не принадлежит. — Чёрт, просто уехать — не вариант, и Гендо убивать нельзя. Подозреваю, что из-за этого всё и пошло к чертям…
— Я это запомнил, отец. — Развернувшись, ухожу прочь. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Ну что же, придётся действовать иначе, а для начала хотя бы найти интенданта…
Закончив сдирать осточертевшую плёнку с мебели, я без сил плюхнулся на кровать и тупо уставился в потолок: мне нужно срочно понять, что делать дальше, и как не повторить своих прошлых ошибок. Но это всё будет завтра, а сегодня мне нужно просто отдохнуть. Очень надеюсь, что сегодня сны не принесут мне очередного страшного откровения, однако я ошибся…
* * *
Я очнулся в заполненной LCL контактной капсуле, а на грани сознания ощущалась скованная фиксаторами мощь Евангелиона. Как я опять выжил и почему в Еве? От размеренных мыслей отвлёк взволнованный голос Акаги, эхом пронёсшийся в черепной коробке:
— Синдзи! Ты жив! — Девушку душили слёзы…
— Ну, мыслю — значит существую, хотя и сам этому удивлён. Что произошло во время моего отсутствия?
— Ми-мисато теперь Командующая, Аска пришла в себя и с ней всё хорошо. Даже характер стал попроще… НЕРВ держится: Адама убили, с Ангелами худо-бедно, но справляемся.
— А что с Аянами? Что с ней?
— Тебе нельзя волноваться…
— ЧТО С АЯНАМИ?!
— Тебе будет лучше увидеть это самому… — Откашлявшись от контактной жидкости, понимаю, что едва могу стоять на ногах. Только добравшись до раздевалки и отмывшись, осознаю, что действительно жив. Учёная с заплаканными глазами ворвалась внутрь, когда я уже оделся в оставленный в своем ящике запасной комплект одежды. Не дожидаясь её истерики, говорю:
— Рицуко, отведи меня к ней: может, я смогу хоть чем-то помочь.
— Вряд-ли, но ты попробуй: её сущность нестабильна. Боюсь, что это приговор…
— Плевать, веди! В конце концов, я не ребенок.
Никогда бы не подумал, что окажусь в Терминальной Догме. Я даже представить себе не мог более пугающего места: обезумевшая сила буквально пронизывала воздух. Сам собой возникший щит окружил меня голубой сферой, вибрируя под ударами невидимого ветра, способного вырвать душу из зазевавшегося человека и развеять её, навеки стерев из бытия само его существование. Отражаясь от стен, колокольчиками звенел чей-то безумный смех, тихий, но проникающий всюду: казалось, смеялось само мироздание. Акаги, съежившись от холода, старалась как можно быстрее перейти мост, под которым в дымке колеблющегося пространства виднелись тысячи искажённых скелетов евангелионов. Некоторые из изменённых гигантов всё ещё были живы: искалеченные подергивающиеся руки тянулись к свету ламп, бессильные победить собственную ущербность; самые сильные жрали других, поддерживая своё существование. Закутавшись во все мыслимые защиты, которые вообще мог вообразить, я шёл, стараясь не видеть и не ощущать безумие этого места. В конце концов мы всё же пришли: огромная дверь ангара беззвучно раскрылась перед нами, приглашая в темный провал.
