— Я постараюсь сделать все, что будет в моих силах, господин Ирранкэ, — осторожно ответила я. — Но не стану ничего обещать вам заранее.
Да уж, так вот наобещаешь…
Бабушка не была любительницей сказок, да и некогда ей было мне их рассказывать, однако иногда она выкраивала минутку для какой‑нибудь волшебной истории. Я уже плохо помнила, о чем в них говорилось: наверно, о прекрасных принцессах и отважных рыцарях, огнедышащих драконах и прочих дивных существах… Вот об этих дивных существах я и подумала: бабушка всегда особенно упирала на то, как глупо поступает человек, безоглядно доверяя какому‑нибудь волшебному созданию, явившемуся из ниоткуда и предложившему помощь почти что даром. Подумаешь, какое‑то обещание, которое, может, и вовсе не придется выполнять! А помощь — вот она, бери да пользуйся! Только ничем хорошим этакие сделки не заканчивались: даже если история заканчивалась, как ей и полагается, свадьбой и пиром на весь мир, никак не получалось забыть, что волшебный помощник все еще где‑то рядом… И уж он‑то никогда не забудет уговора, хоть сто лет прождет, а получит то, что так беспечно пообещал ему герой!
— О чем ты задумалась? — спросил алий, пристально взглянув на меня.
— Об опасности, — ответила я. — Простите, господин, но я повторю: я ничего не стану вам обещать. В конце концов, может выйти так, что, вернувшись сюда, вы уже не застанете меня в живых, как это вышло с бабушкой, и какой тогда будет прок от обещанного? Ну а в ином случае, как я уже сказала, я постараюсь сделать, что сумею.
— Понимаю, — произнес он после паузы. — Вижу, ты и впрямь удалась в Берту, и это хорошо. Ну что ж… В таком случае — до встречи.
— Доброй ночи, господин Ирранкэ, — сказала я и направилась было к лестнице, осторожно придерживаясь рукой за стену, но алий остановил:
— Не торопись.
«Да что тебе еще от меня нужно?» — мысленно вскричала я и вздрогнула, когда он крепко взял меня за локоть и сказал негромко:
— Упадешь, чего доброго. Я забыл, что вы не видите в темноте, а лестница и впрямь, того и гляди, рухнет.
— Не стоит беспокойства, господин, — выговорила я, но он, конечно, слушать меня не стал, и как я оказалась внизу, и по сию пору не могу вспомнить.
— А теперь… — он повернулся ко мне, — закрой глаза.
— Что…
— Закрой.
Я повиновалась и почувствовала невесомое прикосновение — это алий провел кончиками пальцев по моему лбу, векам, едва заметно притронулся к губам.
— Вот теперь можешь идти, — кивнул он, неожиданно теряя ко мне всякий интерес.
