Эти больше-неулыбающиеся глаза встретились с глазами Жирарда, и флаг-капитан Кайлеба почувствовал, что внутренне расслабился. Не все в том месте, что называлось Королевским Чизхольмским Флотом до его слияния с новым Имперским Черисийским Флотом, разделяли мнение Киная Азминда по этому конкретному вопросу. Решение флота вторжения обойти Залив Кракена, где почти столетие назад, специально для того, чтобы служить главной базой флота, был построен Королевский Порт, и бросить якорь в Вишнёвой Бухте, гораздо дальше к северу, возможно, и не было самым тонким способом доставить сообщение, но оно, безусловно, было эффективным. Невероятная масса галеонов, вставших на якоре у столицы Чизхольма — и особенно пятьдесят тысяч имперских черисийских морских пехотинцев, находившихся на борту транспортов — была тем, чего не мог не заметить даже самый амбициозный чизхольмский аристократ. Как и предполагалось, этот намёк был более остроумным, чем большинство других. И те, кто обрёл огромную личную выгоду при старой системе, должны были точно понять, кто должен был усвоить его смысл.
— Я рад, что вы чувствуете это, коммандер, — сказал Жирард. — И я был впечатлён профессионализмом, который продемонстрировали вы и большинство других офицеров верфи.
— Было облегчением иметь возможность продемонстрировать его, — сказал Азминд с большей откровенностью, чем ожидал Жирард, даже сейчас. — Я не стану притворяться, что кто-то во Флоте был доволен тем, что вы, черисийцы, сделали с нами в Заливе Даркос. — Его губы на мгновение сжались, а глаза потемнели, но потом он встряхнулся, и его рот расслабился. — С другой стороны, не сказать, что у вас был большой выбор, не так ли? Большинство из нас тоже это понимали. Те из нас, кто мог думать, по крайней мере. И, — он оскалил зубы в натянутой улыбке, — с тех пор, как граф Шарпсет вернулся домой, те из нас, кому было трудно это понять, похоже, обнаружили, что у них появилось довольно много… хм, свободного времени.
Сухой, как пыль, тон чизхольмца был настолько едким, что Жирард фыркнул от удовольствия. Шарпсет вернулся в Чизхольм вместе со сдавшимися галерами, которые император Кайлеб — хотя, в то время, конечно, он был королём Кайлебом — «по собственно инициативе» вернул Чизхольму ещё до того, как сделал предложение о браке королеве Шарлиен. После возвращения графа и особенно после того, как королева Шарлиен приняла предложение Кайлеба, Шарпсет энергично взялся решать двойную проблему — давнишнюю коррупцию в его собственном флоте и необходимость подготовки к слиянию флотов Чизхольма и Черис. В процессе этого довольно много чизхольмских офицеров обнаружили, что внезапно оказались лишёнными своих удобных и прибыльных назначений. В то же время те из них, кто, по-видимому, был готов противостоять слиянию, также обнаружили себя в кратчайшие сроки освобождёнными от своих обязанностей.
