Конечно, Зелёная Гора не мог знать ничего подобного, и точно так же, как Кайлеб никогда не встречался с Зелёной Горой, Зелёная Гора никогда не встречался с ним. Теперь Кайлеб ещё несколько мгновений держал барона за руку. Он спокойно посмотрел на него, позволив Зелёной Горе заглянуть ему в глаза, и первый советник Шарлиен принял это приглашение так же, как он принял протянутую руку императора. Он посмотрел вглубь, и Кайлеб встретил этот испытующий взгляд, не дрогнув, собственным спокойным взглядом, пока что-то в выражении лица Зелёной Горы — что-то, чего никто не мог понять или описать — казалось, как-то успокоилось.
— Ваше Величество, я…
— Один момент, милорд, — прервал его Кайлеб, понизив голос, чтобы создать своего рода уединённый альков в самом сердце громогласных приветствий, по-прежнему раздававшихся вокруг них. Брови Зелёной Горы изогнулись дугой, и император улыбнулся ему. — Есть множество вещей, которые я хотел бы сказать вам в данный момент, — продолжил Кайлеб. — К сожалению, я прекрасно осведомлён, что есть множество официальных вещей, которые нам нужно обсудить, не говоря уже о том, что нам обоим придётся смириться с этим. Уверяю вас, у меня есть свой публичный образ, который я готов надеть для всего этого. Но прежде всего императрица, моя жена, строго наказала мне, сразу по прибытии в Чизхольм, передать вам и её королеве-матери, что она очень любит вас.
— Я… — Зелёная Гора замолчал и откашлялся. — Благодарю вас за это, Ваше Величество, — сказал он через мгновение, и его голос был при этом немного хриплым. Его рука на секунду сжала предплечье императора. Затем он глубоко вдохнул, отчего его ноздри раздулись.
— А теперь, когда вы доставили её послание, Ваше Величество, боюсь, нам действительно придётся уладить все эти формальности. — Его голова слегка дёрнулась, указывая на пышно одетые ряды аристократов — некоторые из которых выглядели чуть менее приветливо, чем он сам — стоявших позади него на почтительном расстоянии на переполненном причале. — Не желаете ли пойти и познакомиться со своими чизхольмскими подданными?
* * *
Желанное тепло изливался из огромного камина слева от королевы-матери Эланы Тейт, которая сидела в конце стола, глядя поверх сверкающего серебра, полированного стекла и фарфора на темноволосого молодого человека, сидящего во главе стола. Последние несколько месяцев этот стул — стул, стоящий во главе стола — занимала Элана, и было странно видеть на нём кого-то ещё.
