Малина — по другим годам очень буйная ягода. За ней едут на лодках, на мотоциклах, на автобусах, и в урожайные на малину годы войдешь в пригородный автобус и сразу узнаешь необыкновенный по своему тонкому аромату запах душистой лесной ягоды.
Следом за малиной приходит пора черники, и с доверчивой лесной тишиной приходится проститься на время и еловому лесу.
Вместе с черникой и малиной берут в лесу красную и черную смородину, местами богатую и крупную. Но и малина, и черника, и смородина — ягоды летние, нежные, а потому не лежкие и пригодные лишь для варенья. Хорошо из них сладкое варенье, но пресно оно и нет в нем того острого, крепкого духа с чуть резковатой, холодящей кислинкой, какой есть у брусники и у клюквы. Вот поэтому-то брусника и клюква, настоящие северные ягоды, поспевающие уже под осень, по холодам, и занимают особое место во всех ягодных сборах, и чаще услышишь их имена по зиме, когда о малине и чернике вспоминают лишь от случая к случаю: заболел кто из своих или из соседей — чайку с малиной попить ему надо, желудком мучается — чернички ему.
И наверное, потому, что малиновое и черничное варенье не ставят на стол каждый день, и не собирают эти ягоды в большом количестве — сходят разок, может, еще и другой — и хватит. А вот бруснику и клюкву берут у нас всю осень, запасают бочками и кадушками, а потом всю зиму подают на стол моченую бруснику, клюквенную водичку-морс, клюквенные кисели, а то и пироги с моченой брусникой или клюквенным вареньем.
Бруснику собирают здесь по лесным вырубкам вокруг старых пней или по сухим моховым болотам среди невысоких, замшелых сосенок. Богатую ягоду руками берут редко, а гребут специальными совками и ссыпают, ссыпают ее в корзины и заплечники-шарабаны.
Совки для брусники либо покупают, либо делают сами, делают по-разному, но всегда стремятся к одному — совок должен быть ухватистым, ловким. Безусловно, работа с совком скора и удачна, но мне эта механизация не нравилась никогда, и, пожалуй, поэтому я ни разу не собирал бруснику впрок.
Хоть и не считался никогда по нашим местам сбор ягоды занятием исключительно женским, но у нас в семье уж так повелось: за ягоды отвечала женщина, а за грибы — мужчина. И только на клюквенные болота мы всегда отправлялись вместе, правда, для этого были и особые причины: на клюквенные болота к осени переселялись местные медведи, которых моя жена немного побаивалась.
Вокруг нашего острова малина и смородина росли непролазными чащами, а потому ни за малиной, ни за смородиной почти никогда не снаряжались отрядами — брали эту ягоду походя, между делом, ели с аппетитом и совсем мало варили варенья. А вот брусники у нас рядом не было, и за ней уходили на дальние вырубки всегда шумно, с собаками, и, конечно, к такому громкому, боевому отряду и близко не подходили никакие лесные страхи.
