Ждали тогда белку и старые охотники; ждали, слушая стариков и припоминая свои собственные приметы, охотники помоложе, но белка почему-то не пришла ни в сосняки, ни в ельники на паровую шишку. Что-то случилось, а что?.. А случилось что-то непонятное, ибо не показалась больше ходовая белка в знакомых мне беличьих местах с тех давних пор ни разу.
Есть у этого рыженького по летнему времени и серенького по зиме быстроногого сердитого зверька свои загадки, и одна из этих загадок — летний или осенний ход.
В лесах смешанных, богатых на шишку, ягоды, грибы, орехи, белка держится из года в год, устраивает на зиму теплые зимние гнезда и приносит в этих гнездах-гайнах голеньких, слепых бельчат. В годы, когда лес обещает богатый урожай, приносят белки бельчат два, а то и три раза за лето, и тогда по первому снегу, когда всем белкам положено одеться уже в серые шубки, встретишь ты рыженьких, не успевших отлинять, не успевших скинуть свои летние детские пальтишки зверьков-последышей. Нет у такого зверька еще и кисточек на ушах, и кажется он на холодном снегу бездомной сироткой. Но пройдет время, и эти зверьки-последыши подтянутся, оденутся в зимние нарядные шубки, и тогда всю зиму носятся по елям и соснам, прыгают с дерева на дерево, шелушат шишки шустрые «доморощенные» белки.
Но вот к весне поубавилось в лесу шишки, подобрали, вырыли из-под снега проворные зверьки и паровую, еловую шишку, будто нарочно накиданную на землю для белок клестами, и стал замечать ты теперь белок не только в хвойном лесу, но и на березах, где принялись зверьки грызть березовый гриб, а потом увидел на лесной тропе мелко настриженные еловые лапки и догадался, что голод пришел в лес: стала белка стричь елку, чтобы добраться до еловых почек.
Грустно в таком голодном лесу, грустно оттого, что плохо зверьку, грустно и от мысли, что уйдут по весне из твоего леса белки в другие места и не выведут здесь новых рыженьких бельчат.
Опустеет лес, и станешь ты ждать новый, урожайный на еловую или сосновую шишку год: не родят ель и сосна каждое лето, а потому по северным местам и нет к каждой зиме белки.
Правда, в любом лесу всегда остается хоть немного зверьков. Этих зверьков-домоседов называют охотники «своими» белками и почти не ходят за ними по зиме. Хитрая эта «своя» белка, не спускается вниз, держится в самых вершинах, ходит лишь верхом, искать ее трудно и собаке, и человеку, да и мало совсем этого скрытного зверька, чтобы ломать из-за него ноги.
