Бикин тоже все время в движении. Он то лениво течет по широчайшему руслу, то вдруг, разделившись на несколько проток, устремляется в узкие рукава. Иногда, прижатый к холодной скале, он начинает бунтовать и, не на шутку разгневавшись, брызжет белой пеной. В таких местах становится по-настоящему страшно. Мысленно я уже несколько раз начинал рисовать мрачную картину «кораблекрушения», но, обернувшись и увидев внимательное и спокойное лицо Покулы, тут же успокаивался. Проводник, видимо, полагал, что я верчусь, сгорая от любопытства, и выкрикивал, глядя на проносившиеся мимо сопки, какие-то незнакомые мне названия. Я только утвердительно кивал головой.
Иногда мне казалось, что мотор начинает работать с перебоями. По рассказам я знал, чем это обычно кончается, и уже видел, как нашу жалкую лодчонку, потерявшую скорость, неукротимый и ненасытный Бикин швыряет на камни и волочит под залом… Я опять нервно оборачивался, но мой «Дерсу-1970» был каменно-спокоен…
Наконец, преодолев очередной перекат, где обезумевшая река буквальноскатывалась под гору между торчащим наружу камнями и прижатыми к ним павшими деревьями, мы выехали на километровый тихий плёс. Мотор сбавил обороты, и лодка ткнулась в гальку косы.
— Мотор устал, нужно отдохнуть, — сказал Покула. Я не менее устал, чем мотор, и был рад выйти на твердый берег.
На косе Покула рассказал интересную историю, связанную с плёсом, у которого мы остановились.
…Раньше, когда моторов не было и в помине, сюда, толкая лодки шестами, сплывались летом удэгейцы почти со всего Бикина. Они устраивали здесь соревнования, смысл которых сводился к следующему. Жених с невестой или муж с женой садились в одну оморочку — небольшую долбленку, которую и по сей день используют удэгейцы при скрадывании зверя на реке. Мужчина греб двуперым веслом типа байдарочного. Женщина же в это время из заранее выделанных шкур изюбря или косули шила олочи. Олочи — это нечто вроде сибирских поршней, охотничья обувь. Из мужчин побеждал тот, кто первым приведет оморочку к концу плёса, из женщин — та, которая за это время сошьет больше олочей. Мужчина боролся за звание лучшего гребца на Бикине, женщина — за звание лучшей хозяйки. Заинтересованный в успехе своей подруги, мужчина вынужден был сдерживать свой спортивный азарт. Однако, если лодка приходила к финишу последней, женщина лишалась права на «трон», хотя бы она и успела за это время сшить уйму олочей. Но терял право на победу и мужчина, если его напарница оказывалась нерасторопной. Победителей определяли старейшие из охотников.
