— А вот мы сейчас узнаем.
Подошел командир десантников, доложил, что охранение расставлено, ничего подозрительного вокруг нет. Как бы между прочим сообщил, что на транспортнике в хвостовой балке обнаружена пробоина.
— Вы ведь на нем летели? — спросил Лопатин.
— На нем.
— Больше не полетите. Людей сажать только на бронированные машины.
Лопатин обошел экипажи, установил очередность дежурства на связи и приказал летчикам после ужина спать. Подъем будет ранний, перелет неблизкий, прежде чем звено встретится с колонной сухопутных войск. А полет в незнакомых горах не просто труден — опасен.
Возвращаясь к своей машине, Лопатин ловил далекие вскрики пищух, поглядывал в смутное небо с редкими ледышками звезд, прося кого-то всесильного дать им завтра хотя бы сносную видимость. В эту пору с гор нередко сползают могучие туманы, переполняя ущелья и долины; их никакой прогноз не может предвидеть: в горах ведь за каждым хребтом особая погода и даже особый климат. А застревать на пролете вдали от своих, когда те же горы поминутно прерывают связь, — последнее дело.
Карпухин устраивался на ночлег в пилотской кабине, и Лопатин окликнул его:
— Степан Алексеевич, перебирайтесь в десантную! Там хоть распрямиться можно. Я как будто не храпун.
— Зато от моего храпа вам и за броней достанется. Так что ложитесь без меня. Да и на всякий случай кому-нибудь не худо бы остаться в пилотской.
— На всякий случай, Степан Алексеевич, у нас есть ребята в тельняшках. А сплю я в шлемофоне — храпите себе на здоровье, лишь бы машина не рассыпалась.
— В такую силу, командир, я еще не вошел — годков маловато.
Карпухин послушно выбрался, закрыл фонарь, нырнул в узкий люк десантной кабины.
Лопатин снова оглядел смутные громады подступающих гор. Небо очищалось, чужеватые звезды отчетливее проступали над изломанным близким горизонтом, разгорался во всех краях одинаковый туманный шлях Млечного Пути.
Жесткая лавочка у бронированного борта показалась уютной, как домашняя кровать, но, прислушиваясь к ровному дыханию соседа, Лопатин не мог забыться сразу. Он меньше всего думал о том, что какой-то враг подготовил им здесь ловушку. Край малолюден, а Лопатин и сам несколько часов назад не знал, где окажется. Ему представлялись колонны машин, ползущие по горному шоссе к главному перевалу, вспоминались прощальные слова командира: «Помните с самого начала — вас будут встречать не только цветами». В этом он успел убедиться. Все закономерно. Ведь если сосед зовет на помощь, значит, в дом его проник вор или убийца, который поднимет нож на всякого, кто отзовется и вздумает мешать разбою...
