— Это что за хрень такая? — вопросил Ру.
— Ру! — воскликнули Рози и Пенн вместе, хотя вопрос нельзя было назвать необоснованным.
Клод прислонил вырезанную фигуру к кухонной стене и встал на цыпочки, чтобы заглянуть в ее рот минуя шарик, и тут Пенна озарило, точно внезапно вышедшим из-за туч солнцем: принц Грюмвальд заглядывает в рыцарский доспех рядом со своей спальней, чтобы выпустить из него бесконечную историю, безостановочные слова, неуемный нарратив шопинга по каталогам. Его глаза тут же защипало от слез. Это был самый прекрасный хеллоуинский костюм в его жизни.
— Гейская хрень, — заявил Ру.
— Ру!
— Жуть какая! — хором сказали Ригель с Орионом.
— Так ведь Хеллоуин, — пожал плечами Клод.
— Верно, — согласились они.
— Как ты будешь держать и эту штуку, и конфеты? — спросил Ру.
Клод широко улыбнулся, предъявил полую пластиковую тыкву, тоже покрытую алюминиевой фольгой, и подвесил ее на крючок, приклеенный скотчем к оборотной стороне правой руки рыцаря.
— Никто не поймет, кем ты собираешься быть, — предостерег Бен.
— А никто и так не понимает, — парировал Клод.
Утром в школе был праздник; потом торжественный парад по улицам, чтобы все родители, бабушки и дедушки могли стоять на тротуарах, дрожать от холода и делать снимки; потом танцы, версия которых для начальной школы заключалась в том, что все переминались с ноги на ногу на асфальте, попивая горячий сидр, поедая брауни в форме летучих мышей и тыквенные батончики под «Пляску Монстров» Бобби Пикетта. Каким образом она дожила до сегодняшнего дня, у Пенна в голове не укладывалось. У Ру и Бена были собственные хеллоуинские танцы, пугающе взрослого толка, в средней школе, которая внезапно показалась ему невозможно далекой. Пенн задумался, какого рода отеческий совет мог бы быть наиболее приемлемым и полезным для почти-подростковых танцев, и, наконец, решил, что лучшая помощь — не придавать этому особого значения. И все же был рад, что ему не обязательно это видеть. Вместо этого он стоял, болтал с другими родителями ребятишек из начальной школы и смотрел на младших. Ригель и Орион, втиснувшись в одну футболку размера XXL, прижатые буквально ухо к уху широченной самовязаной головной повязкой, препирались по поводу, хотят они еще сидра или не хотят. Клод был в стороне, сам по себе, под баскетбольными кольцами, топчась в медленном танце со своим фольгированным рыцарем, и облепленный надписями из каталога шарик легонько подскакивал на его макушке.
