— Аксессуары?
— Бижутерию, украшения для волос, блестящие блузы. Сумочки.
— Блестящие блузы?
— Все, что отвлекает. Мы хотим, чтобы учащиеся могли сосредоточиться во время занятий.
— Конечно, но…
— Если они ерзают и вертятся, им трудно учиться.
— А что, Клод вертелся?
— Нет. Он — нет. Но других детей его сумка отвлекала.
— Он делал с ней что-то отвлекающее?
— Уже само присутствие сумки было отвлекающим.
— Как арахис?
— Что вы имеете в виду?
— Вы профилактически исключаете сумочки и арахис, — пояснила Рози.
Мисс Эпплтон вспыхнула с головы до пят.
— Профилактически? Это как… — следующее слово она произнесла шепотом, — презервативы?
— Профилактически — это как предварительные и защитные меры. Принятые заранее, если угодно.
— Э-э, конечно.
— Это означает, что вы запрещаете арахис и сумочки просто на тот случай, если они вдруг создадут проблемы, хотя пока никаких проблем не создавали, и вопреки тому факту, что делать это — значит нарушать права и мешать благополучию ваших учеников, таких же граждан.
— Та-ак, полагаю, мы можем надеяться, что вы просто будете готовить на обед что-то другое? И мы на самом деле думаем, что мальчикам… э-э, детям не так уж нужны дамские сумочки. В школе.
— Это не дамская сумочка, — перебил Клод. Рози с облегчением услышала его голос. — Это сумка для ланча.
— Идем, золотко, — сказала она. — День был долгим. Пора домой.
Ригель и Орион ждали на детской площадке. Орион висел вверх тормашками на «лазалках» для малышей, подметая волосами землю, а лицо его напоминало цветом клубнику, Ригель забирался на горку по гладкой стороне, а потом съезжал на заднице по ступенькам. Они направились к машине, потом домой, чтобы узнать, удачнее ли прошел день Ру и Бена в средней школе. Десятилетний Орион приобнял за плечи младшего брата.
— В детском саду нелегко, парень. Но мы все равно тебя любим.
— Ага, мы любим тебя, — повторил Ригель, — и твою дамскую сумочку.
— Это сумка для ланча.
— И твою сумку для ланча.
На следующий день Рози приготовила всем сэндвичи с сыром. Когда Пенн упаковывал их в разнообразные пакеты, ланч-боксы и лакированную сумку, Клод спустился со второго этажа и проскользнул на свое место за столом без единого слова. Его и без того короткие волосы были тем не менее зачесаны назад и заколоты четырьмя радужными заколками, и на нем было платье, которое он сымпровизировал, натянув собственную футболку — светло-голубую с шелковой аппликацией (единорог, жующий хот-дог, на велосипеде) — поверх длинной футболки Пенна, так что ее подол чуть ниже его талии превращался в юбку.
