Дежурный спасатель начал выступление со слов:
— Ого, ну и наряд у вашего сынка!
— Верно, — согласился Пенн. — Я говорил Ориону, что искусственные плавники хороши только в океане, но ведь мы живем в Висконсине, что тут поделаешь!
Кто-то вывалил в бассейн упаковку пластиковых стаканчиков и мешок золотых рыбок, и дети стали массово нырять, поднимая волну, стараясь поймать одних другими и унести домой. Казалось, все дети на тридцать километров в округе собрались в одном бассейне и плавали за золотыми рыбками, сами как золотые рыбки. Даже Клод, который еще не научился плавать под водой, по-собачьи плюхая, гонялся за одной из них. Зато Бен соорудил себе типи[3] из шезлонга, сложив головную и ножную части над головой, точно крылья, и заполз внутрь собственного частного треугольника из пластиковых ремней. Пенн залез к нему и умостился рядом, как мог, свернувшись, точно мокрица, а вот гигантские волосатые ступни пришлось оставить снаружи.
— Ты в порядке, золотко?
— Нормально.
— Почему не плаваешь?
— Не хочется.
— Ты беспокоишься из-за школы?
Бен пожал плечами. И не ответил.
— Ты беспокоишься из-за перехода в среднюю школу? Из-за того, что пропустишь один класс? Что никого там не знаешь? Что будешь младше остальных? Что пойдешь в один класс с Ру?
Молчание.
— Я приставучий?
— Да.
— Да — я приставучий?
— Да, я из-за этого беспокоюсь.
— Из-за чего именно?
— Из-за всего. И из-за всего остального тоже.
— Из-за всего остального тоже?
— Я беспокоюсь из-за средней школы, из-за того, что пропущу один класс, никого не знаю, слишком маленький и потому что я настолько умнее Ру, что учителя не хотят ему верить, когда он говорит, что я его брат. Беспокоюсь, что друзья будут думать, что я думаю, будто слишком умный, чтобы общаться с ними, хоть я так и не думаю, хотя это так. Я беспокоюсь о том, что после физкультуры придется принимать душ вместе с целой толпой других ребят. Я беспокоюсь из-за ИЗО, потому что оно обязательный предмет, а я в нем полный ноль. Я беспокоюсь о Клоде, потому что другие дети будут смеяться над ним, и обращаться с ним плохо, и, может быть, попытаются навредить ему, а ему до того и дела нет. И тебе с мамой тоже.
— Нам есть дело, — мягко возразил Пенн.
— Почему вы позволяете ему носить этот купальник?
— Он его обожает.
— Он может обожать его у Карми, где есть только мы, но здесь… все шепчут у него за спиной гадости. Все пялятся. Это так странно!
— Мне кажется, он не обращает на это особого внимания. — Пенн наблюдал за Клодом на другой стороне бассейна, который пел колыбельную своей спасенной золотой рыбке и укачивал стаканчик с ней на согнутой в локте руке, как младенца. — Разве уметь не обращать внимания не вежливее, чем не давать поводов о себе шептаться? И не лучше в качестве подготовки к детскому саду?
