– Она есть мочиться в кровать? – поинтересовалась домовладелица.
– О нет. Обычно нет. Иногда.
– Я давать вам непромокаемая ткань. Постелите ее поверх матраса. Идемте со мной.
С саквояжем, висящим на локте, сумкой с бельем Харриет в одной руке и самой Харриет в другой, Салли проследовала за хозяйкой по узкой лестнице на третий этаж. Наверху немка поставила лампу на подоконник, достала из связки ключ и отперла ближайшую дверь.
– Вот ваши комнаты. Я принести вам непромокаемая простыня. Не забудьте про нее, пожалуйста.
Салли вошла в маленькую холодную гостиную и посадила Харриет на диван.
– Здесь всего одна кровать, – предупредила хозяйка. – Ей придется спать с вами. Я принести свечи и огонь. Вы ждать.
Когда она удалилась, Салли поставила на пол саквояж и подошла к окну. Вильерс-стрит блестела в свете нескольких фонарей и бара, находящегося по соседству; справа, со Стрэнда, доносились грохот колес, стук копыт и крики двух конкурирующих продавцов газет, рекламировавших свой товар. Здесь было более шумно, чем в Айлингтоне, и намного более шумно, чем в совсем тихом Фруктовом доме.
– Мама, – подала голос Харриет. – Темно.
Салли подошла к дивану, села и взяла дочку на колени. Она развязала ленты ее меховой шляпки и сняла ее, освободив светлые кучерявые волосы девочки, которые были такими же жесткими, как и у ее отца.
– Да, темно, но сейчас хозяйка принесет свечи, и мы их зажжем. И затопим камин, чтобы согреться, и поедим печенье, да?
– Все печенья.
– Немного оставим на завтра. А потом уложим тебя спать.
– Все печенья!
– Посмотрим. А вот и огонь.
Харриет вытянула шею, чтобы посмотреть на долговязого, шмыгающего носом мальчика, который принес корзину с углем и ведро с несколькими уже раскаленными угольками. Будто не замечая Салли с Харриет, он достал из кармана жилетки свечу, вставил ее в подсвечник на каминной полке и зажег спичку. Когда свеча загорелась, он бросил в камин углей и высыпал сверху те, что были в ведре. Затем перемешал их и ушел.
– Надеюсь, они разгорятся, – сказала сама себе Салли. – У меня нет спичек. Надо было ему принести немного дров.
Она встала с дивана и еще раз помешала угли. При свете свечи комната выглядела более гостеприимно, хотя и не намного. Харриет, устроившись поудобнее на диване, стащила варежку и засунула большой палец в рот.
– Устала, малышка? – спросила Салли.
– Ага.
– Подожди, не засыпай. Сначала мы тебя разденем и уложим в кроватку. Подожди чуть-чуть.
Вошла домовладелица, принесла еще свечей, дров для растопки и жесткую клеенку. Она согласилась дать немного молока для Харриет и чай с хлебом и сыром для Салли; пять минут спустя камин уже ярко горел, свечи освещали комнату, шторы были задернуты, а дверь заперта.
