Напев Чанакьи | страница 46
Маршрут выхода репортера через служебный вход был заранее предопределен в сотрудничестве со служанкой, в то время как охранники благоразумно сидели в машине посла главного министра на подъездной дорожке к дому.
Репортер вздохнул с облегчением, оказавшись в одном из темных переулков, идущих на север от дома. Он ускорил шаг, начиная планировать свой рассказ для редактора и для завтрашней утренней газеты. Он подумал о фотографиях, запечатленных на его пленке. Он рассмеялся про себя. Единственное гребаное различие между эротикой и порно - это освещение, подумал он про себя.
‘Он подал в отставку!- торжествующе воскликнул Гангасагар, - я знал, что мы должны играть с человеком, а не с мячом.’
‘Ты имеешь в виду яйца, - криво усмехнулся Икрам.
‘И это тоже, - сказал взволнованный Гангасагар, не обращая внимания на шутку. - С его отставкой его партия будет в смятении. За левым ударом, который мы только что нанесли, должен быстро последовать правый апперкот. Это гарантирует, что отряд не сможет восстановиться и перегруппироваться, - сказал он, отправляя в рот еще один паан.
‘Кто следующий самый влиятельный человек после главного министра штата?’
‘Министр внутренних дел штата, - сказал Икрам.
‘А чем занимается Министр внутренних дел?’
- Поддержание законности и порядка.’
‘А что будет, если закон и порядок ухудшатся?’
- Его коллеги не захотят выдвигать его в качестве альтернативного кандидата.’
- Икрам, как мэр, Вы имеете прямой доступ к комиссару полиции, не так ли?’
‘У таких негодяев, как я и полицейские, всегда есть прямая связь, - засмеялся Икрам. ‘Что именно вы хотите сделать?’
Раджо Бхайя сидел за рулем своего грубого джипа "Махиндра" и вытирал густые черные усы. В руке он держал стальную кружку, наполовину наполненную тандаем. Первая половина кружки ледяного молока, сдобренного миндалем, сахаром, фенхелем, лепестками роз, перцем, кардамоном, шафраном и щедрой порцией белого мака, уже кружилась у него в животе. Будучи судимым по двадцати шести уголовным делам, в том числе по нескольким убийствам, нападениям и незаконному хранению оружия, Раджо был членом Государственного Собрания. Доверенное лицо главного министра, которого поймали со спущенными штанами, Раджо был еще одной уродливой тайной политического подбрюшья штата.
Рядом с ним сидел комиссар полиции, старый приятель, который специально попросил о встрече в этом уединенном месте. Нельзя было видеть, как он разговаривает с Раджо—предположительно с врагом. Возмущенная пресса и легковерная публика никогда не смирятся с тем фактом, что Раджо и шеф полиции обязаны друг другу своими профессиями. Такие люди, как Раджо, были преступниками в штатском, и довольно часто полицейские были просто преступниками в форме. Комиссар полиции решительно ковырял в носу. В середине своего исследования он почувствовал, что у него зудит горло, и, издав глубокий гортанный кашель, поднес ко рту отвратительный комок мокроты и выплюнул его на землю. Похоже, ковыряние в носу и прочищение горла были его любимыми занятиями.
