Двое мужчин уселись на пол кухни, а слуга поставил перед ними банановые листья и глиняные кувшины с водой. По традиции брахманов, каждый из них окроплял листья небольшим количеством воды-ритуал очищения земли. Затем слуга принес рис, чечевицу и овощи, которые он положил на банановые листья. По обычаю, оба мужчины, прежде чем приступить к еде руками, снимали с листьев маленькие кусочки пищи и оставляли их в качестве символических благотворительных приношений животным—коровам, собакам, воронам и муравьям—в угоду богам. Несмотря на то, что они не виделись уже больше десяти лет, трапеза проходила в полном молчании, следуя ведическому обычаю.
Только после того, как они поднялись и удалились во двор, Чанакья заговорил. ‘Я приехал в Паталипутру, чтобы забрать свою мать, Катьяянджи. Как она там?- поинтересовался он. Последовавшее за этим молчание было долгим и оглушительным. Наконец Катьяян заговорил: - Вишну ... Чанакья ... как тебе сказать? После жестокой казни твоего отца и твоего отъезда в Такшилу я сделал все, чтобы она была в добром здравии. По моему настоянию ее отправили в Кусумпур, родовое поместье вашей семьи близ Паталипутры. Я рассудил, что ей лучше держаться подальше от Паталипутры—места, которое она связывала с убийством мужа и исчезновением сына. Я регулярно посылал ей деньги и провизию и навещал ее, когда это было возможно, но, моя дорогая Чанакья, она тосковала по тебе и оплакивала смерть своего любимого мужа. Она перестала есть и засохла. Она умерла шесть или семь лет назад. Прости меня, Чанакья. Я уже дважды в твоей жизни приносил плохие вести.’
Пустой и отстраненный взгляд, который Катьяян видел в глазах Чанакьи, когда ему сообщили об убийстве отца, казалось, вернулся. Старик держал Чанакью за руку и изо всех сил старался вызвать у него ответную реакцию, но безуспешно. Броня бесстрастной решимости вновь окутала Чанакью, и он быстро сменил тему, как будто смерть родителя была лишь одной из нескольких одинаково важных тем для обсуждения.
- Премьер-министр Шактар жив? Как он там?- спросил он.
‘Он все еще в тюрьме. Дханананда уничтожил свою семью. Ракшас и я регулярно подкупаем Гирику, чтобы сохранить ему жизнь. Ты знаешь, что невозможно покинуть ад Нанда-тюремный комплекс и пыточные темницы, управляемые этим монстром Гирикой-живым и здоровым. Мои информаторы говорят мне, что жизнь Шактарджи-сущий ад, и что он умирает тысячью смертей каждый день!’
‘Значит, дочь Шактарджи-Сувасини-тоже мертва?- нерешительно спросил Чанакья.
