Юный конфедерат крепился, виду не казал, но выглядел весьма уныло: нахлынул полный букет огорчительных терзаний, вечных спутников неразделенных чувств несчастливо влюбленных.
Имка, мало что в щекотливой ситуации понимавший, тем более под неодобрительным взглядом племянника, сам уж не рад проявленному интересу, а потому на всякий случай пустился пропагандировать лечебный продукт пуще прежнего:
— …помогает на любые жизненные случаи: как приворот и отворот неразделенной любви, к примеру, дерессант не зря хвален… ото каковских хворей еще, племяш?
— Рекомендуется для заживления душевных травм, но только без перебора, чтоб не затянуло в пертурбацию.
— Вот- вот, а я об чем…
Некуда было деться от навязчивой рекламной акции, проведенной, к тому же, со знанием психологии потребителя.
— Ну-ка, ну-ка. — Напустив дегустационного туману, взболтнул объемистый баллон да втянул витающий аромат попеременно то одной ноздрей, то другой немного отошедший от страхов, некогда кабальный, отставной ментонерик. — Не, таковского первача у барина по идеологической части не гнали — дух иной, слащавый, как у медовухи, но крепость выше. — Вдохнул, отбросив напускное, двумя ноздрями, полной грудью — аж закашлялся на выдохе. — Ух, ты! Продуктец качественный, бессивушный, шибает, что обухом, к тому же с холодку.
— Ой ли? — Потрогал влажный, в конденсатных капельках баллон ментонерский ветеран, и, ощутив приятно студящую поверхность, моментом расстался с частью опасений да банных предубеждений. Крякнув по подходящему случаю чуть ни брачным селезнем, выудил из каких потаенных мест некогда эмалированную, тех еще уставных размерчиков круженцию, что прямо заставила трепетать в ностальгических чувствах прокаленные внутренности. — Разве что с холодку…
— Дак… — вознамерился от души плеснуть скородейственной, мало, что не патентованной для терапии микстуры пожилой имка, — после готовки ее, полезную, через пару рефрижеров пропускаем. Храним же до разливу в подполье, для потаенной сохранности, и ледок тудыть ссыпать сподручнее — лужи утирать не приходится. Не сомневайтесь, продукт сообразен науке, как бородатый Менделей периодически племяшу заповедовал. Ну, не агаряне, чай, чего томить болезого…
— Стоп-стоп-стоп… — зачастил юный конфедерат, опять в формалистские педанты, не понятно кем, завербованный.
На ерепенящегося юнца глянули с явной досадой — тот, словно осознав, кашлянул в кулачишко для солидности голоса и пояснил, точно на стоп-кадре застывшей публике:
