Глава, не веря услышанному, стянув с носа черные очки, хмуро уставился на недостойную, взмокшую хренсменишкину проплешину, точно в зашкаливший момент ярости изготовился размозжить сию гниль мощным ударом колотушки.
В зале, стесняющемся глаза понять на председательствующего, с рыльцем-то в пушку, повисло явление, именуемое тягостным напряжением, и хоть лампочки от того самопроизвольно не загорались, но потелось не хилее, чем Фаренгейту при двухсот пятидесяти градусах.
— Четыреххвостый!!! — на кого же еще было взвалить ответственность хренсменишке. — Ату его!
— Ату! Ату! — с лояльным энтузиазмом, заискивающе поглядывая на несколько успокоившегося главу, завопили в зале — как наперегонки затявкали.
— Для полного изобличения с последующей обструкцией имеющегося материала предостаточно, — пошлепал нечистоплотной ладошкой по хлюпающей кучке шпаргалок зашедшийся в разоблачительном экстазе хренсмен, — но персонально моими ревностными стараниями собраны дополнительные сведения. — Шмякнул перед носом главы следующей порцией бумажек, воняющей пуще прежней. — Вот…
Погодите! Натявкаетесь еще — обещаю. Ведь превосходно знаете, — шмыгнул докладчик носом в патетике, пустив соплю уже другой ноздрей из эстетических, должно быть, побуждений, для симметрии, — что поныне вопиюще не пресечены издевательства и прямая угроза флоту! Никаких действенных мер не предпринимается, притом средства поглощаются соизмеримые с бюджетом метрополии, к тому же под смехотворные проценты!
Нынешним почти коллегой, а с недавних пор, не постесняюсь этого слова, сподвижником, хренатором, после консультации, не без поддержки, конечно же, и содействия с моей стороны, приостановлены поставки в Центральный штаб немереной партии бурбона, закупленной разнузданным руководством за казенный счет, разумеется! Потребляй Кознихол столь плебейский напиток «дей анд тхе найт», хватило бы напиваться в стельку и не просыхать аж до следующего «викенда», да на «опохмелку» — метод оздоровления организма, к которому, без зазрения совести, прибегают исконные враги Холуеврики — останется. Теперь пусть только кто-нибудь посмеет заикнуться о разногласиях меж двумя властными палатами — живо пустыми бутылками закидаем! — Решительно шлепнул воинственный хренсменчик скрюченной ладошкой по брызнувшим шпаргалкам.
— Ату! Ату! — вновь дружно заскандировали в зале.
Глава, не разделявший вкусов подопечных, при слове «бурбон» брезгливо поморщился, но ради общего дела стерпел очередную выходку распалившегося докладчика.
