— Шляются нищие прощелыги по обочинам — отвлекают от скоростного движения!
Выскочивший как чертик из мобиля плешивый, носатый, очкастый плюгаш первым делом принялся честить деклассированные элементы, бездоходно болтающиеся по пыльным дорогам Холуеврики:
— «Даст роуд оф Холуеврика, мазер тудазер!» — тратишь на бродяг последние гигакалории в качестве благотворительности! А ну-ка, подойди, ты, ты, толстомордый. Вот распишись здесь, тут и там. Живо! Чего вылупился? — Агрессивно настроенный водитель уставился прицельными диоптриями на помешавшего лихому проезду невежду. Но трудно распознать, с кем имеешь дело, через очки, запотевшие от разницы температуры мобильного салона и наружного, пышущего саванным климатом воздуха, нагнанного очередным тропическим циклоном. К тому же прозрачности «спиектеколзов» препятствовали антигигиеничные выделения приступом подагры скрюченного хозяина, вскипающего гневом наподобие закупоренного злопыхателями, перегревшегося радиатора.
— Кто другой на моем месте уже переехал бы раззяву раз десять туда-сюда и обратно! Ну ладно, поживи пока: я из тех сэров, что умеют держать себя в руках. Да не бойся, дурила, не дрожи коленками, это не чек, не вексель на обноски да на картонный ящик для спанья — это отчет о расходах на благотворительность. Подписывай, живо!
— Ты что, за нищего меня принимаешь, поганка смердючая? — Глянул хренатор на злополучно заглохшего хренсменчика, как слон на им же раздавленную жабу. — Кто я тебе, мелкий предприниматель в очереди за бульоном из мясных отбросов неизвестного происхождения или агрорабочий, прихлопнутый мешком пестицидов с навозоразбрасывателя? Счас как врежу… портфелем! — Продемонстрировав государственный ум, нашел-таки применение секретам правительства хренатор.
— Ах так! Ты драться?! — Заведшийся с полуоборота, задиристый хренсмен засучил ручонками по воздуху в сторону, совпадающую с местонахождением опрометчиво издающего пыхтящие звуки хренатора.
— «Спиктеколзы» сперва протри, козявка! Вот тебе! — Не устоял пред соблазном — шмякнул хренатор противника портфелем по макушке прилизанной проплешины, но явно погорячился — пришлось портфель, вправду как от расплющенной жабы, платком оттирать.
— А-а! Вот ты как! Посмотрим, что на столь вопиющее, ничем не спровоцированное нападение скажет «полисе»?! — Нисколько не огорченный, напротив, торжествующий хренсменишка подобно черепахе выдвинул вбитую в рахитичные плечи, мерзкую голову. — А скажут, что травмированному инвалиду причитается пожизненная выплата! Преступника сходу упекут в каталажку на военное производство — будешь остаток скотской жизни стальные канаты для флота плести да закручивать, что бы мне хватало на психопатологов и анализы с прочими медицинскими прибамбасами. Понял?! Нет? Вот, дурила. Специально для дебилов, вроде тебя, начну сызнова:
