Не-ет? То-то и оно.
— Беспокоюсь, чтоб стропы не запутались, а то закрутит-завертит, оборвет тройной запас прочности, в паспортных данных гарантированный…
— Не беспокойся, подай верный сигнал, а уж в остальном матерый специалист не подкачает, самое путанное на чистую воду выведет — разберется.
— Все на выход! — скомандовал атаман. — А этот, как его, бланкас с зубищами на людей не бросается?
— Не, ручной совсем, к тому же дел у хрящекостуса и без нас полным-полно, пока со львами разберется, пока охрану блокирует, но лучше поторопиться: голод — не тетка, а мы в скафандрах уж очень упитанными кажемся — как бы слюнки не потекли. Ну, раз-два, взяли! Врубай кессон.
* * *
К винту приближались, минуя неприятные встречи, без приключений и особых впечатлений, а то, что тени бланкаса да отгоняемых львов проносились попеременно справа или по другому галсу, так это дело привычки и выдержки морского характера, тем паче баконьер на всякий пожарный с гарпуном подстраховывал. Работу облегчило отсутствие головоломки с выбором — винт оставался единственный, но зато какой…
— Ух ты! Настоящий левиафанище! — залюбовался конбандист предметом предстоящей скрытной доставки, пытаясь оттереть до металлического блеска хотя бы пятачок на гигантской поверхности. — Теперь я неможенника очень даже понимаю! — невольно представил приятеля на парочку с мариманочкой под сенью развесистых, загребущих лопастей. — За уловление спокоен окончательно: мышь без досмотра не прошмыгивала, теперь и пескарь не проскользнет.
Эй, наука, за какую лопасть стропы цеплять — как бы не сорвался уловище?
— Крепи за все подряд для надежности да пенообразователя не жалей — безотказное средство от турбулентности с завихрениями.
— Уж расстараюсь, не беспокойся: для другаря пены не жалко, — вот же липкая сволочуга… Представляю, как неможня обрадуется! — Конбандист, намертво закрепив пришедшиеся на его долю строры, с художественным вкусом неоцененного по достоинству визажиста, разжалованного в брадобреи, принялся наносить толстенные, разбухающие слои пенно-гипса. Хаотичные наросты, твердея, превращали винт в бесформенную глыбу.
— Сейчас только на практике постигаю, — отплыл чуток в сторону к восторгу зубастоса, но от ужаса океанских глубин, не заостряя особого внимания, отбился, пшикнув пеной из распылителя, — каков примерно подъем вдохновения испытывали ваятели эпохи Вырождения, чего только и куда ни наляпывая. — Критическим взглядом отметил в творении дисгармонию и эстетично подправил некоторые детали.
