15 апреля 1924 года на хуторе Нижелой открылся «съезд» руководителей бандповстанческих групп, кадиев и кулацких элементов из некоторых аулов горной части Дагестана и Чечни. Среди участников сборища был и представитель грузинских контрреволюционеров. Председательствовал Гоцинский.
Первым выступил пришелец из Грузии. Назвав присутствующих мусульман братьями, он стал говорить о необходимости сокрушительным ударом разрушить гегемонию новой власти путем объединения народов Кавказа. «Цели можно достигнуть только объединившись. Советы должны уйти за Дон!» — этими словами грузинский контрреволюционер закончил свою речь.
Затем выступили некоторые кадии и кулаки, выразившие свою готовность поддерживать Гоцинского. В конце взял слово Нажмутдин. Проинформировав участников съезда о помощи, получаемой из-за границы, он заявил, что в момент выступления собранных им сил на помощь ему придут войска Турции, Англии и Франции и что во главе объединенных армий союзников будет снова Тарлан.
Гоцинский вытащил из кармана письмо Тарлана и начал громко читать его:
«...Примите, отцы, братья и сестры, мой сердечный привет и пожелания. Все считают меня виновным в гибели многих лучших людей в двадцатом году. Это правда. Я и сам чувствую себя виновным, но наряду со мной виновны и другие...» (в числе их автор письма назвал и Гоцинского, но тот свою фамилию не прочитал).
«...Когда после нашего поражения, — продолжал читать Гоцинский, — я уехал в Турцию, я не бросил наше святое дело и продолжаю работать. Теперь у нас все готово. Я иду вместе с войсками, — будет большой бой! И тогда вернутся навеки на Кавказ счастье и покой, отнятые у нас гяурами...»
Гоцинский объявил, что Тарлан скоро пришлет медали для награждения самых верных борцов «за горскую независимость».
Участники «съезда» единогласно решили после уразы-байрама готовиться к борьбе...
В честь окончания работы «съезда» Гоцинский приказал зарезать баранов и угостить гостей шашлыком и хинкалом.
Довольный самим собой Нажмутдин подошел к Осману, сидевшему среди гостей.
— Мой друг, Осман, понравился ли вам наш съезд?
— О, превосходно, имам. Я не думал, что вы способны на такое.
— Осман, вы, конечно, поняли, что кое-какие вещи я преувеличивал, но по-другому нельзя, иначе эти болваны могут не пойти за мной. Однако давайте ужинать, а потом вам срочно надо выехать в Батуми и перебраться оттуда в Турцию. Расскажете о всех моих делах и передайте Тарлану, Ахмедхану Аварскому и другим, как вы говорили, зарубежным хозяевам, чтобы они ускорили посылку мне оружия, боеприпасов и денег. Ахмедхану скажите, что я даю ему право вести переговоры с нашими союзниками. Будущее наше государство должно ориентироваться на Англию и Турцию...
