Еще один штрих к биографии Мацокина. С. М. Шпигельглаз, оценив его работу в резидентуре, после очередной поездки из Москвы вручил Николаю Петровичу массивный золотой хронометр. Он был куплен на личные деньги Шпигельглаза, но вручение часов было обставлено так, что это руководство ОГПУ награждает Мацокина данным ценным подарком…
Из публикаций А. Е. Куланова и А. С. Дыбовского можно судить об исключительно высокой компетентности Мацокина в вопросах японской политики и экономики, поэтому вполне возможно, что информация, поставляемая им в ИНО ОГПУ, оказывала влияние на формирование дальневосточной политики советского государства.
Н.П. Мацокин профессионально занимался переводами на протяжении многих лет и, несомненно, был переводчиком высокого класса. Он также обладал навыками аналитической работы с различными материалами на иностранных языках.
Следует отметить, что в 1924–1928 гг. Мацокин, работая в Харбине и Чите, а затем и во Владивостоке, занимался здесь не столько научно-исследовательской, сколько информационной работой, используя в качестве источников информации японские газеты и журналы, официальные японские и китайские документы, а также показал свой талант переводчика японского языка, занимаясь переводами секретных документов и шифров, получаемых от резидентур ИНО ОГПУ в Китае, а также от источника «300».
С помощью все того же А. Е. Куланова удалось установить, хотя бы предварительно, имя японского дипломата, скрывающегося под псевдонимом «300». Он писал мне: «Если я правильно понял то, речь идет о 1927 г. Проблема еще и в том, что у японцев тоже дипломатическая работа в Чите считалась командировкой. Но так как командировались они от владивостокского консульства, то можно очертить круг, опираясь на даты выезда из СССР (Вы пишите, что «300» уехал в марте 1928). И так, «300». Весной 1928 года Владивосток покинул только один японский дипломат – сотрудник канцелярии (chаncellor) – ИНОМАТА Фудзио (猪俣富士雄), работавший в Советском Союзе с 1926 г. Все остальные менялись либо раньше, либо позже, или же перемещались в другие консульства внутри СССР». Если опираться на полученную от Куланова информацию, и предположить, что «300» – это действительно Иномато Фудзио, то этот человек в силу должностных и личностных отношений располагал большими возможностями доступа ко многим совершенно секретным и секретным документам Японии, в том числе и шифрам, что давало органам госбезопасности СССР огромные возможности по ознакомлению с планами японского правительства. И действительно будет огромной сенсацией для занимающихся историей спецслужб (и не только их), если это подтвердиться на 100 процентов. Если это так, то на ИНО ОГПУ работал такой информированный и располагающий большими возможностями источник в среде японских дипломатов. Можно предположить, что после отъезда его из Владивостока контакты ОГПУ с ним не были прерваны…
